Мэри Квант

Закончилась страшная для всех Вторая мировая война. К мирной жизни вернулись множество мужчин, которым до смерти надоела униформа. А тут еще подружки в вечных твидовых пиджаках, в которые они перелезли, сняв свою военную одежду. Захотелось радости, легкости и воздушности. Все это предложил Кристиан Диор стилем "New Look", затянув осиные талии и взбив юбки-кринолины. До СССР новая мода дошла черепашьим шагом к середине 50-х годов и была продемонстрирована в "Карнавальной ночи" Эльдара Рязанова.

Правда, к этому времени в Париже после длительного перерыва открылся Дом Шанель, и дамы снова стали покупать строгие костюмы с кантом и сумочки на цепочке. Это вовсе не исключало более свободную одежду для спорта и отдыха. Однако по-прежнему доминировал образ зрелой женщины, которой хотя и не чуждо ничто человеческое, но... всему свое время.

С обложек глянцевых журналов глядели домохозяйки, гордящиеся карьерой своего мужа, или "бизнес-леди", гордящиеся собственной карьерой. Внешне они мало чем отличались. Могучая грудь послевоенных красавиц, таких, как Мэрилин Монро или Джина Лоллобриджида, гипнотизировала мужчин с материнским комплексом, которых совсем юными оторвали от матери и отправили на войну. В моде были "мамочки", кормящие своих переростков-мужей, сыновей или сослуживцев.

В американской психологии даже возник термин "мамизм", характеризующий такие отношения обожания и вечного детства мужчины. Но со сменой поколения материнский комплекс ушел в прошлое. Появился новый облик женщины - Лолиты, подружки, соседской девчонки, одновременно безумно сексуальной и недотроги. Это был стиль поколения Мэри Квант. А она сама как бы оттолкнулась шестом (буквальный перевод ее фамилии с английского) от старых представлений о моде и пустилась в самостоятельное плавание.

Мэри Квант (Quant) родилась 11 февраля 1934 г. в графстве Кент. Деды были шахтерами в Уэллсе. Мать и отец "выбились в люди", окончив с отличием Кардиффский университет. Они оба стали школьными учителями и хотели, чтобы дочь пошла по их стопам, то есть стала "пудингом из той же самой формочки".

Но Мэри не хотела быть пудингом и начала затяжную войну против родителей. В ведении боевых действий ей помогал ее новый друг - Александр Планкет. Они познакомились в колледже, куда Мэри поступила по компромиссному соглашению с родителями. По окончании она должна была получить диплом учительницы. Но не просто учительницы, а учительницы рисования.

Дома самым страшным грехом считалось ничегонеделанье. В этом смысле Планкет был отъявленным грешником. Он валялся в постели до четырех часов дня, придумывая, как бы поразвлечься, а потом отправлялся бродить по джаз-клубам. При этом одет он был очень стильно: вместо рубашки - верхняя часть материнской пижамы, вместо брюк - тоже что-то оттуда, не доходящее до ботинок. Извиняло его только то, что он был родственником герцога Бедфордского.

Родители Мэри возненавидели Планкета еще до знакомства, опасаясь его влияния на дочь. И, в общем, правильно делали. У благонамеренных учителей волосы встали бы дыбом, узнай они о проделках своей дочурки и ее приятеля. Иногда детки садились в поезд, где Александр разыгрывал сцену "Мертвый в вагоне". Мэри хохотала, как сумасшедшая, наблюдая за реакцией пассажиров, когда после очередного рывка поезда "труп" скатывался на пол и сбивал с ног ошалевших людей.

Иногда Планкет сажал Мэри в инвалидное кресло своей мамочки, а все вокруг говорили: "Бедное создание. Такая молодая. Такая трагедия..." Между тем, насладившись вниманием, бедное создание соскакивало с кресла и бежало куда-то вдаль.

Однажды, подойдя к дорогому ресторану, парочка обнаружила, что Александр сильно перенапрягся, отыскав и надев на себя пиджак. Но вследствие перенапряжения он забыл надеть рубашку. Выход был найден в одно мгновение. Юный гений нарисовал пуговицы и воротничок прямо у себя на груди и гордо прошествовал в зал.

Венцом их деятельности "раннего" периода можно считать сцену похищения. Мэри, одетая как благовоспитанная девица, шла по направлению к станции Южный Кенсингтон (там всегда было много народа). Рядом с ней притормозила машина, за рулем которой сидел Александр, и вдвоем с еще одной подружкой в костюме и гриме злодейки они начали запихивать Мэри в машину.

Толпа приняла самое деятельное участие в задержании преступников. Мэри на всю жизнь запомнила джентльмена в котелке, который загораживал путь машине, бил зонтиком в ветровое стекло и кричал, что убийство (он подразумевал свое) - более серьезное преступление, чем похищение.

Их спасло только то, что при звуке полицейской сирены толпа чуть подалась в сторону и Александр вырулил из окружения. Три сеанса подряд они сидели в каком-то кинотеатре на окраине, но к 11 вечера Мэри, как всегда, оказалась дома. А там была все та же расчисленная скука: сколько книжек надо изучить, чтобы сдать очередной экзамен и получить степень - заветные буковки после своего имени на визитке.

Ее больше устраивала жизнь девушек из лондонского района Челси - веселая, без особого умствования и занудного "завтра". Об этой жизни, кстати, пела Лайза Минелли в фильме "Кабаре".

Помните, подружка по имени Элси из Челси, которая все веселилась и веселилась, а потом хоть и померла, но каким роскошным трупом стала? Так что девушки из Челси еще в тридцатые годы отличались особой беззаботностью. Что уж говорить о пятидесятых или шестидесятых. Но было одно, что отличало Мэри от остальных девушек из Челси. Она еще стала очень хорошо зарабатывать.

После окончания колледжа Мэри некоторое время придумывала шляпки для одного кутюрье. Потом шила шляпки сама, а Планкет отдавал их на продажу (кстати, со шляпок начинала и Шанель).

Потом они решили открыть ночной клуб в Челси. Но однажды, когда приступили к выламыванию внутренних перегородок в доме, то обнаружили у входа разъяренную толпу, которая размахивала зонтиками и что-то кричала о вандализме и о прекрасных арочных окнах. Оказалось, что для перестройки необходимо разрешение Лондонского совета архитекторов, которого, естественно, не было.

Недолго думая, неудавшийся ночной клуб переделали в ресторан и бутик на первом этаже. Что касается ресторана, то дела его сразу пошли хорошо. Александр переманил откуда-то великолепного шеф-повара, и вся его многочисленная знатная родня осталась этим вполне довольна: "У Александра кормят отменно". С бутиком поначалу было хуже. Идея была оригинальная, но хромало исполнение.

С утра до вечера Мэри и Александр ходили по демонстрационным залам, где изучали образцы товаров. Товар нужен был сложный - молодежная одежда и аксессуары, которых еще не придумал ни один модельер. По вещичке, то там, то сям, они набирали некоторое количество рок-н-ролльной одежды, которая шла у молодежи на ура. Но вскоре запас иссякал, а нового было не купить.

Мэри стала придумывать и шить одежду сама, по ночам. Днем ее продавали, а вечером Мэри бежала в универмаг Хэрродс и на вырученные деньги покупала ткани и приклад. Потом они наняли нескольких мастериц. Потом в 1955 г. они решили отпраздновать открытие бутика, названного "Bazaar". Но газеты не приняли их всерьез и прислали на открытие старших помощников младших репортеров. Один только известный журнал "Harper(s Bazaar" приметил две сумасшедшие пижамки, изображениями которых украсил передовую статью.

С этих пижамок все и началось. Кстати сказать, пижамы были следующей, после шляпок, ступенькой и для Шанель. Предназначались они тогда для демонстрации себя в бомбоубежище (шла Первая мировая война).

Как и Шанель, Квант не остановилась на шляпках и пижамах. Как и Шанель, она просто придумала новую одежду для людей, которую те уже готовы были одеть. Она ввела новый стиль - стиль одежды и жизни - "Chelsey Look".

Мэри Квант неоднократно признавалась, что ей повезло родиться в нужном месте в нужное время, когда "нечто, носящееся в воздухе, подошло к точке кипения". Практически одновременно возникла потребность в особой подростковой одежде, поп-записи, экспресс-барах, дискотеках и джаз-клубах. Это было время хиппи, "Битлс" и свободной любви. Это было время первых полетов в космос.

Одежда стала необходима молодым не только для того, чтобы согревать, но для того, чтобы противопоставить себя старшему поколению. Когда-то одежда демонстрировала социальное положение женщины. Но в 60-е стало не модно быть снобом. Одинаковую одежду начали носить дочери герцогов, врачей и докеров. Социальные различия ушли в прошлое, на первый план вышли отношения отцов и детей.

Более того, одежда стала интернациональной. Одинаковые вещи носили в Британии, Европе и Америке. В то же время Мэри Квант говорила, что не хотела бы видеть свою одежду униформой. Одежда должна лишь подчеркивать индивидуальность: женщина носит одежду, а не одежда женщину.

Во всем Мэри Квант демонстрировала новый подход. Вместо портновских манекенов на треножнике в витрине ее "Базара" появились восковые человеческие фигуры с красивыми лицами, модными прическами, в естественных позах. Эти манекены стоили баснословных денег, но они привлекали внимание. В другие магазины заходили с четкой целью купить себе одежду, здесь можно было постоять перед витриной, привыкая к увиденному, а потом рассказать всем, какое занятное местечко - этот "Базар".

"Одевали" витрину обычно в ночь на субботу, и утром первые прохожие могли оценить очередной "прикол" владельцев. То все пространство заполняли молочными бутылками с маленькой запиской "Ушли на рыбалку". То манекен выгуливал, как собачку, гигантского лобстера, которого накануне чистили и потрошили силами всего персонала.

В своем "Базаре" Мэри применила одну американскую новинку, до которой еще не дошли британцы, - маркировку размеров.

Обычно, когда состоятельная дама шла в магазин и садилась в кресло, перед ней дефилировала вереница манекенщиц в предлагаемых платьях. Даме достаточно было только указать пальчиком на понравившуюся модель. А поскольку модель, как и положено в приличном бутике, существовала в одном-единственном экземпляре, то требовалась подгонка.

У Мэри не было единственных экземпляров и не было подгонки. На каждом изделии имелись рост, объем груди и талии. В хорошую погоду одежду продавали прямо у входа в магазин. Нанимали потрясающе красивых девушек, которые прогуливались, неся на себе рекламу: "Зайди в "Базар". Неслыханные скидки".

Магазин не имел часов работы, трудились до последнего посетителя. И людям это нравилось. Иногда приходили поздно, после хорошего обеда. Смотрели, примеряли и покупали. Однажды ночью, когда Мэри и Александр вдвоем работали в бутике, пришел человек, который сказал, что хозяин не имеет права заставлять их работать так долго. Этот человек предложил свои услуги в поиске работы получше и отказался поверить, что хозяева - они сами.

Усилия были не напрасны. К магазину стали подъезжать на "Мерседесах". В одежде "от Квант" бракосочетались Джордж Харрисон и модель Пэтти Бойд. После раскрутки "Базара" маленький район Лондона - Челси - превратился в центр моды. Он стал именем нарицательным для образа жизни и стиля одежды, а не просто географическим названием. А типичная девочка из Челси превратилась в предмет для подражания всего остального Лондона.

Днем она подавала кофе в замызганных джинсах и с лохматой головой. Вечером же в одночасье превращалась в стилягу. Теперь любая девчонка с Хай-стрит могла выглядеть модно. Это "модно" могло быть обсуждаемым и экстравагантным, но оно выглядело абсолютно живым. А главное: в нем хотелось попытаться сделать что-то новое.

В основе нового стиля лежала мини-юбка. Она была придумана Андре Куррежем и Джоном Бейтсом, которые со своей идеей "...вышли рано, до зари". Зато Мэри чуть позже попала в самое "яблочко". Свингующая молодежь Лондона по достоинству оценила новый вид одежды, который повлек за собой изменения во всем гардеробе. Пример показывала сама Мэри Квант. Пожалуй, это был единственный в истории случай, когда молодежная мода создавалась молодыми. Единственный еще и потому, что до того молодежной моды просто не существовало.

Мини-юбка совершенно изменила образ женщины. Женщина, выбравшая мини, сама решала свою судьбу, не прячась за бриллианты, купленные на деньги отца или мужа. Мини продиктовало новую манеру держать себя и новую походку. По мнению Квант, именно на них, а не на грудь или лодыжки было теперь направлено сексуальное внимание.

Несмотря на то, что в мини женщина казалась более доступной, эта доступность была мнимой. Такая женщина сама устанавливала границы и сама же разрешала их нарушать.

К мини-юбке полагались свитер в обтяжку "лапша", черные колготки, черные лакированные туфли или - на переплетике, как для чечетки. В холодную погоду мини-юбку дополняли макси-пальто и высокие сапоги на шнуровке.

Были предложены платье без рукавов, туника, под которую одевался свитер, платье-фартук, бриджи, шорты, полихлорвиниловый плащ. Появились телесного цвета колготки и разноцветные носочки.

Ко всему этому добавился великолепный Видал Сассун, который не всегда был шампунем. В молодости он был живым, во плоти, дизайнером женских стрижек, геометрических и асимметричных. Для Мэри он изобрел "боб", который как нельзя лучше подходил к ее стилю.

Появилась, действительно, мода для молодых, и ни за какие деньги "примазаться" к этому было невозможно. Мини-юбка, открывающая женские коленки, выдавала настоящий возраст получше, чем шея или руки. Это был не просто стиль одежды, это был стиль и темп жизни, выдержать который мог только молодой организм. Недаром даже показы моделей Мэри проводила в бешеном ритме джаза.

Одно из первых своих приглашений на показ коллекции Мэри получила от Дэвида Моргана, организатора заграничных дефиле. Задним числом она поняла: Морган пригласил ее для того, чтобы оттенить благопристойность и шик уже известных мастеров. Но ей было все равно. Такое соседство само по себе ставило ее в один ряд с мэтрами.

Уже в Лондонском аэропорту Мэри увидела великолепных манекенщиц в париках и норковых манто. Ее собственные платьица, упакованные в коробки из-под "Марса" и "Милки Вэя", ждали своего часа. И дождались - в "Палас-отеле" Сент-Морица.

Маэстро по просьбе Мэри "урезал" джаз, и неспешный темп дефиле сменился космическими скоростями. Девушки не успевали добежать до гардеробной, а потому переодевались прямо в коридоре у дверей залы. Они неслись одна за другой в своих фланелевых в складочку платьицах выше колена, в туниках, надетых поверх красных свитеров, в цветных чулочках и ботиночках. Под занавес появлялась самая знаменитая манекенщица. На ней была огромная казачья шапка из белой лисы, белое кожаное пальто, отороченное этим же мехом, и белые сапоги выше колена.

Небрежным движением она скидывала пальто, сбрасывала шапку, но оказывалось, что в страшной спешке она забыла надеть белье. Занавес.

Никто из жующих за столиками людей не подозревал, что такое возможно. Перед ними на бешеной скорости промелькнула новая жизнь, они попали в ее вихрь и не смогли уже выбраться. После показа никто не расходился, плясали под джаз до полпятого утра.

Следующие два дня Мэри провалялась с высокой температурой в номере своего роскошного отеля. У нее не было ни копейки денег, но зато несколько чемоданов одежды и аксессуаров. На третий день она надела свое лучшее платьице и пошла на каток. Все вокруг были в шароварах или шелковых чулках. И эти все сразу же поняли, насколько безнадежно они отстали от моды.

Вернувшись в Лондон, Мэри стала разрабатывать новую коллекцию - для зрелых женщин, которые хотели выглядеть тинейджерами. Задача была не простая: без малейшего намека на улыбку надо было представить такую женщину не по годам развитой девочкой. Девочкой, которая может ездить на метро, а может с собственным шофером на "бентли".

Как-то между делом Мэри и Александр Планкет сочетались законным браком. Но это были отношения, в первую очередь, партнеров по бизнесу. Ушли в прошлое те романтические времена, когда они запоем читали "продвинутые" книги, Александр изображал крутого парня, а Мэри панически боялась потерять невинность. Вся жизнь теперь крутилась вокруг работы, разговоры велись лишь об одном предмете - о моде. Как-то поначалу мечтали о детях, потом выяснилось, что сперва надо создать по меньшей мере 22 коллекции одежды, которые и стали их настоящими детьми.

Пришло признание. "Sunday Times" присудила Мэри приз "За моду". Чуть позже Квант выбрали "Женщиной года".

По протоколу, ей необходимо было произнести речь. Поняли, что серьезной речи не получится, и вдвоем с Александром сочинили "циничный перечень вещей, которые, как люди думают, нужны им для счастья".

Швейцар в отеле "Савой" не желал пропускать Мэри на чествование, поскольку она не взяла с собой приглашение. Кроме того, она вообще очень подозрительно выглядела в своем коротком платье и без шляпки. Кто-то из знакомых узнал ее, и "Женщину года" пропустили на церемонию награждения. За столиком она не могла проглотить ни кусочка. Только пила вино, после которого вполне отчетливо смогла произнести свою речь.

Суть речи сводилась к тому, что символы счастья менялись с течением времени. В ХIХ веке женщина чувствовала себя счастливой, если имелся муж, который не бил ее каждый день. Если дети доверяли ей. Если ее приглашали принять участие в беседе за обедом, пока не подадут основное блюдо.

Сейчас, чтобы быть счастливой, женщина должна иметь карьеру, бриллианты, TV, норковое манто, любовника, электрический тостер, хорошее здоровье, упаковку транквилизаторов, 2 машины, лицо Джейн Фонды, интеллект Симоны де Бовуар, детей и мужа, который бьет ее только по пятницам.

Счастливая женщина в прошлом получала удовольствие от размеров дома, статуса мужа и собственной способности приготовить мармелад. Но счастье - это предельно сильная эмоция, которой невозможно добиться, идя средним курсом. Мы узнаем, что испытали его, лишь позже.

Самые счастливые моменты жизни самой Мэри: когда она ест сушеные бобы, когда она учит танцевать босса-нову двух полицейских и когда она заканчивает эту кошмарную речь.

В своих воспоминаниях, написанных в 1966 г., в самый разгар "базарного" бума, Мэри Квант пишет о том, что постоянно чувствовала на себе ответственность. Ответственность за создание образа суперсвингующей девчонки и навязывание этого образа в качестве эталона.

Вряд ли так было на самом деле. Этот образ не удалось бы навязать, если бы он сам не пришел с площади. Люди были уже готовы к игре в моду, которую предложила Мэри Квант.

Она предложила идею комплекта. И теперь любая женщина могла сама выбрать себе вещи из одной коллекции, скомбинировать юбку с блузкой и жакетом или тунику со свитером в зависимости от своего настроения и фантазии. Можно было выбрать вещи, выдержанные в единой цветовой гамме, а можно было "сочетнуть" несочетаемое.

Идея комплекта решала проблемы женщин с нестандартной фигурой, поскольку появилась возможность купить юбку одного размера, а жакет - другого. Идея комплекта помогала путешественницам выглядеть неотразимо в юбке и свитере в вагоне поезда. И в этой же ю бке, но с шелковой блузкой вечером в ресторане.

Такая одежда давала множество возможностей. Единственное деление, которого не было, - это деление на утреннюю или вечернюю одежду. Вещь сама решала, когда ее нужно одеть.

В 1966 г. Мэри Квант получила из рук королевы Орден Британской империи. Она была в мини и без шляпки. И ей было всего 32 года.

Самыми значительными нововведениями Мэри Квант считаются мини-юбка, компактная коробочка с косметикой, узкие брючки и пластиковый плащ. В 70-е и 80-е годы она сосредоточилась на дизайне домашней одежды и косметики. Особенно Мэри Квант любят в Японии, где находится более 200 ее магазинов и где японки дружно носят одежду "от Квант".

Стареющие же свингующие девчонки Старого и Нового Света бросились в погоню за молодостью и обнаружили ее некоторое подобие в залах аэробики, предложенной Джейн Фондой. Молодость не вернуть, так хотя бы здоровье. Но это уже другая история.

Источник: peoples.ru