Григорий Штерн

Бои под Вязьмой завершились к 13 октября 1941 года. Эта операция была, пожалуй, крупнейшим поражением Красной Армии в первом периоде войны. Из 15 армий Западного, Брянского и Резервного фронтов, 6 были окружены, остальные разгромлены. Немцы захватили 663 тысячи пленных, 1242 танка, 5412 орудий. Это сокрушительное поражение Советов позволило германскому командованию развернуть наступление непосредственно на Москву.

Главной причиной разгрома под Вязьмой (как впрочем и остальных поражений Красной Армии в первом периоде войны) явилось некомпетентное руководство войсками на оперативно-стратегическом уровне: Ставка ВГК - фронт - армия. Уцелевшие от истребления в годы репрессий генералы и выдвинутые на вакантные должности командиры, как правило, не имели ни достаточного военного образования, ни опыта руководства крупными войсковыми соединениями и объединениями в реальном бою.

Не являлись исключением и командующие тремя фронтами, разгромленными всего лишь за 11 октябрьских дней: Маршал Семен Буденный, генерал-полковник Иван Конев и генерал-лейтенант Андрей Еременко. Имея почти два месяца на создание оборонительных позиций и почти вдвое больше сил, чем немцы, эти военачальники не сделали в сущности почти ничего, чтобы помешать осуществлению вполне очевидных планов вермахта. Более того, они позволили завлечь свои армии в "котлы", окружить их, рассечь и уничтожить по частям.

Все три комфронта руководили до этого такими массами войск разве что на маневрах. При реальном боевом столкновении с опытными мастерами современного боя, какими и были германские фельдмаршалы, эти три бывших "первоконника" потеряли управление своими армиями, проявили растерянность и полную нищету оперативного мышления. Это было похоже на схватку опытного боксера с противником, который никогда не выходил на ринг, тренируясь лишь на мешке с опилками.

Кстати, в том периоде Великой отечественной войны на всем протяжении советско-германского фронта, сколько-нибудь опытные и умелые военачальники в Красной Армии исчислялись единицами, и даже они еще не были готовы успешно командовать фронтами. Сталин, как видим, неплохо "прополол" советские вооруженные силы перед схваткой с Германией.

Но был ли той страшной осенью в СССР хоть один генерал, всем опытом своей службы подготовленный к бою на равных с германскими фельдмаршалами? Да, такой был. Он имел опыт руководства фронтами и армиями в операциях против тех же, в сущности, противников и справлялся со своими задачами вполне успешно и профессионально.

Это был Герой Советского Союза генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн. Он родился 6 августа 1900 года в местечке Смела в семье еврея - служащего местной кредитной конторы. Окончил коммерческое училище, в 1919 году вступил в Красную Армию, сначала - рядовой кавалерист, потом командир, воевал под Перекопом и с басмачами в Средней Азии.

В 1926 году комдив Штерн окончил курсы высшего комсостава, через три года - военную академию им. Фрунзе, стал комкором. Затем он служит в Наркомате обороны. В 1936 году Григорию Штерну присваивается звание командарма 2 ранга - второе по значению в советской военной иерархии того времени.

Летом того же года в Испании началась гражданская война. Активную военную помощь франкистам оказывали Германия и Италия. Они посылали генералу Франко целые танковые и авиационные части во главе с лучшими офицерами, многие из которых заняли ключевые позиции в вермахте в ходе Второй мировой войны.

Аналогичную политику проводил и Советский Союз. Она отличалась лишь тем, что в Испанию направлялись не целые подразделения, а группы так называемых добровольцев, в основном - танкистов и летчиков и советская же военная техника. В связи с тем, что на сторону Франко перешел почти весь испанский генералитет, Москва послала в Мадрид группу лучших своих командиров во главе с командармом 2 ранга Григорием Штерном. Действуя под псевдонимом "генерал Григорович", он в течение 1937-1938 годов был главным военным советником командования республиканской армии. Одновременно Штерн руководил действиями интернациональных бригад и советских добровольцев.

В сущности, на протяжении двух лет командарм Г. Штерн лично управлял ходом боевых операций республиканской армии. И в эти годы франкисты и их союзники потерпели ряд серьезных поражений, их части были разбиты под Гвадаллахарой и при Уэске. О боевых заслугах Штерна говорит, к примеру, то, что всего лишь за 4 месяца 1937 года он был награжден орденами Ленина и Красного Знамени.

В мае 1938 года Штерн был отозван в Союз и назначен начальником штаба Дальневосточного фронта. В этой должности он руководил разгромом японских войск у озера Хасан. В 1939 году Штерн принимает командование войсками Дальневосточного фронта. В мае того же года 6-я японская армия пересекла границу Монгольской Народной Республики (МНР) в районе реки Халхин-Гол. К району конфликта была выдвинута 1-я армейская группа, командование которой принял комкор Георгий Жуков, авиационная группировка во главе с комкором Яковом Смушкевичем и армия МНР под командованием Чойболсана.

Для общего руководства боевыми действиями было создано Управление Забайкальского фронта, куда вошли советские и монгольские соединения. Командующим Забайкальским фронтом был назначен командарм 2 ранга Григорий Штерн.

Японская 6-я армия насчитывала около 38 тысяч солдат и офицеров со 135 танками и 250 самолетами и представляла собой, в сущности, усиленный экспедиционный корпус. Созданная командованием Забайкальского фронта советская группировка превосходила ее по численности вдвое, по танкам - в три раза. На полевых аэродромах под командованием комкора Смушкевича была сосредоточена целая воздушная армия в составе более 500 истребителей и легких бомбардировщиков.

В условиях решающего превосходства в личном составе и технике, разгром японских войск был, по сути, вопросом времени. И он завершился к 30 августа 1939 года. На Халхин-Голе была проведена не армейская, а фронтовая операция, которой руководил, естественно, командующий фронтом. Японцы понесли тяжелые потери и вынуждены были отойти вглубь Манчжурии. Славу победителей по праву разделили все основные военачальники. Звания Героев Советского Союза удостоили Штерна и Жукова, вторую Золотую Звезду получил Смушкевич, чьи летчики завоевали абсолютное господство в воздухе и обеспечили свободу действий наземным войскам.

Но уже много десятилетий название Халхин-Гол вызывает в памяти россиян лишь имя Георгия Жукова как полководца, чуть ли не единолично разгромившего орды японцев. Почему же так сложилось, что имена подлинных творцов той победы почти неизвестны потомкам?

В оперативном отделе Управления Забайкальского фронта в то время служил присланный из Москвы офицер Петр Григоренко, впоследствии Герой Советского Союза, генерал-майор, известный диссидент. Книга его воспоминаний ("В подполье можно встретить только крыс"), единственный, пожалуй, правдивый рассказ о событиях на Халхин-Голе, дошедший до нас. Он не оставляет сомнений, что план операции по разгрому 6-й японской армии был разработан в штабе Забайкальского фронта и утвержден командующим его войсками командармом 2 ранга Г. Штерном, который вполне активно руководил их действиями. Да и не мог ведь Жуков, командующий 1-й армейской группой, управлять операциями воздушной армии Смушкевича и монгольских конников Чойбалсана!

Но и кроме того, в своих воспоминаниях Петр Григоренко дал весьма нелицеприятную характеристику тогдашнему комкору Жукову, его профессиональной деятельности и особенностям его нрава. Он пишет: "Слишком велико было наше численное и техническое превосходство. Но и потери мы понесли огромные, прежде всего из-за неквалифицированного командования. Сказывался характер Георгия Константиновича, который людей жалеть никогда не умел... Человек он жестокий и мстительный, потому в войну я серьезно опасался попасть под его руководство".

По итогам операции на Халхин-Голе сотрудниками Управления фронта был составлен большой и объективный труд, одобренный генштабом в начале 1940 года и рекомендованный к публикации. Григоренко вспоминает: "В нем нет прямых нападок на Жукова и похвал Штерну, но каждый прочитавший поймет, кто чего стоит. Понял это и Жуков... Первое, что он сделал, став в феврале 1941 года начальником генштаба, потребовал эту книгу и начертал: "В архив. Они там не были и ничего не поняли". Но ведь знал, что писали ее участники тех событий. Да, знал - и запомнил, и расплатился в свое время.

После Халхин-Гола Жукова назначили командующим войсками Киевского военного округа. Григорий Штерн вернулся к исполнению обязанностей командующего Дальневосточным фронтом. Некоторое время служил с ним и Петр Григоренко. Он пишет: "Везде где мы с ним бывали, чувствовалось, что Штерна уважают и даже любят. Это шло от того, что с ним была связана остановка волны массовых арестов и освобождение ряда старших офицеров из заключения. Смелость и благородство Штерна проявились в его докладе Сталину с анализом опасной ситуации, сложившейся в результате того, что войска Дальнего Востока были обезглавлены.

Но кроме того Штерн был симпатичен и сам по себе. Высокий, красивый по-мужски, брюнет. Положительные его качества - такт и внимание к чужим мнениям. За год совместной службы я ни разу не слышал, чтобы он повысил голос, чтобы кого-то прервал и отнесся к сказанному как к глупости... В Биробиджане его уважали еще и за еврейское происхождение. К штабному вагону приходили, чтобы встретиться или хотя бы посмотреть издали на командующего-еврея".

30 ноября 1939 года советские войска перешли границу Финляндии. На всем ее протяжении было развернуто пять армий, образовавших Северо-Западный фронт под командованием командарма 1 ранга Семена Тимошенко. Основные силы фронта - 7-я и 13-я армии, следуя порочному плану этого горе-полководца, развернули лобовое наступление на Карельском перешейке, который перегораживала линия Манергейма. Эта была, пожалуй, одна из самых мощных в фортификационном отношении укрепленных позиций того времени.

В течение 3.5 месяцев советские войска с тупым ожесточением штурмовали ее железобетонные ДОТы. Они понесли колоссальные потери и прорвали линию Маннергейма, буквально выстелив предполье перед ней трупами красноармейцев.

Между тем, Григорий Штерн, отозванный с Дальнего Востока, принял командование 8-й армией, действовавшей в центре боевого порядка фронта, правее линии Маннергейма. И, несмотря на то, что силы его армии были впятеро слабее наступавших на Карельском перешейке, Штерн сумел прорваться в глубину финской обороны более, чем на 100 километров.

Он предложил командованию фронта детально разработанный план обхода линии Маннергейма и выхода к Хельсинки через лесные массивы Финляндии. План принят не был, а из 8-й армии отобрали ее лучшие дивизии для усиления штурмующих укрепления на Карельском перешейке. Но и несмотря на это, действия армии Григория Штерна были наиболее успешными в финской кампании, притом, что она понесла сравнительно небольшие потери. Опыт и полководческий талант командарма сказались и в таком прискорбном деле как война с Финляндией.

В апреле 1940 года Штерн возвращается в Хабаровск и вновь принимает командование войсками Дальневосточного фронта. Через месяц в Красной Армии вводятся генеральские звания и Григорий Штерн становится генерал-полковником. В апреле 1941 года его отзывают в Москву и назначают начальником Главного управления противовоздушной обороны генштаба.

Такое назначение насторожило бы тогда любого военачальника. Ведь генерал Штерн во все годы своей военной службы был общевойсковым командиром, имевшим весьма относительное отношение к системе ПВО страны. А кроме того, на этом посту он стал подчиненным нового начальника генштаба, Георгия Жукова, который (и это Штерн хорошо знал) стремился именно себе присвоить всю славу победителя на Халхин-Голе, потому как никакого другого боевого опыта он не имел. Вспомним, хотя бы, как поступил он с книгой о том конфликте.

Но больше всего должно было бы встревожить Штерна то, что большинство высших начальников авиации и ПВО, а также руководителей оборонной промышленности находилось в то время в подвалах Лубянки. Готовился грандиозный процесс "вредителей в авиации и ПВО". Были арестованы бывшие командующие ВВС генералы Локтионов, Смушкевич, Рычагов, бывший начальник генштаба Мерецков, наркомы Ванников и Лихачев и другие высшие командиры и конструкторы.

22 июня 1941 года, в день германского вторжения, в лубянские застенки был брошен генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн. В то кровавое июньское воскресение среди встретивших немецкое наступление, или даже тех, кто выдвинулся в ходе войны, не было генералов, равных Штерну. Именно он вполне успешно руководил войсками республиканского правительства Испании в войне с теми же гитлеровскими и итальянскими военачальниками. Штерн являлся подлинным творцом победы над японцами на Хасане и Халхин-Голе. Штерн - единственный командарм, который достойно провел финскую кампанию.

По сути дела, в период с 1937 по 1940 годы он почти непрерывно и успешно руководил оперативно-стратегическими объединениями в ходе реальных боевых действий. Такого послужного списка в первом периоде Великой отечественной войны не было ни у одного командующего фронтом или командарма. А как известно, боевой опыт ничем заменить невозможно. Советские генералы приобретали его, оставляя города и республики, теряя погибшими и пленными миллионы солдат и офицеров. На крови и страданиях народов СССР учились они воевать.

Происходило это потому, что те, кто умел руководить войсками в войне, были давно уничтожены. Последняя горстка - 9 генералов и 16 других офицеров, полуживые от зверских пыток, находились в подземелье внутренней тюрьмы НКВД. В дни обвальной эвакуации московских учреждений их срочно перевезли в куйбышевскую тюрьму. 18 октября 1941 года, когда немцы устремились к Москве, в Куйбышев поступила телеграмма, подписанная Берией, с приказом немедленно расстрелять всех 25 московских узников. Через день их казнь состоялась.

Так погиб один из самых опытных и талантливых полководцев Красной Армии генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн. Встает вопрос - кто и почему погубил этого выдающегося полководца, презрев острейшую необходимость в столь опытном военачальнике? И в памяти всплывают репрессии 1937 года. В первую очередь тогда были уничтожены те высшие командиры Красной Армии, которые доподлинно знали об отнюдь не выдающейся роли Сталина в Гражданской войне. Видно и здесь кто-то воспользовался случаем, чтобы убрать главные фигуры событий на Халхин-Голе.

Прослеживается знакомый сценарий. 1 февраля 1941 года Георгий Жуков становится начальником генштаба. Выше уже была приведена е го злобная реакция на правдивое описание событий в халхин-гольской операции. Генерал-лейтенант Яков Смушкевич был в это время помощником начальника генштаба по авиации. В мае того же года Смушкевича арестовали. Сделать это без личной санкции Жукова не могли - такой тогда был порядок.

Тогда же в Москву был вызван Штерн и назначен начальником Главка ПВО в генштабе, то есть подчиненным Жукова. В следующем месяце и он схвачен, что также не могло произойти без санкции начальника генштаба. Но может быть - без его инициативы? В октябре обоих убивают, хотя к тому времени некоторые военачальники были выпущены из тюрем и возвращены в войска.

Таким образом сняты с карты две ключевые фигуры Халхин-Гола. Было три победителя, остался один. Вспоминая Жукова, Николай Григоренко писал: "Ради сохранения собственного престижа, такие как он готовы на любые подлоги и обман, нанесение любого ущерба государству и народу". Точней не скажешь.

Источник: peoples.ru