Алексей Васильевич Алелюхин родился в семье рабочего. По национальности русский. Член КПСС с 1942 года. С 1936 года работал на Московской фабрике канцелярских товаров. В 1938 году без отрыва от производства окончил планерную школу при аэроклубе, а в 1939 году — Борисоглебскую военную авиационную школу имени В. П. Чкалова. В начале 1940 года младший лейтенант А. В. Алелюхин был направлен в Одессу для дальнейшего прохождения военной службы. Здесь и застала его Великая Отечественная война.
Принимал участие в обороне Одессы, Харькова, в наступательных боях под Ростовом, Таганрогом, Мелитополем, в Германии. Всего за годы Великой Отечественной войны А. В. Алелюхин совершил 600 боевых вылетов, сбил лично 40 самолетов противника и 17 — в групповых боях.
После войны А. В. Алелюхин поступил в Военную академию имени М. В. Фрунзе, которую окончил в 1948 году. В 1953 году окончил Академию Генерального штаба.
В настоящее время гвардии генерал-майор авиации А. В. Алелюхин находится на ответственной работе в рядах Советской Армии.
О подвигах дважды Героя Советского Союза Алексея Васильевича Алелюхина в полку сложили песню с таким припевом:
Если в небе Алелюхин,
Значит, «юнкерс» на земле.
Эта песня родилась не случайно. Из лично сбитых Алелюхиным самолетов больше половины — Ю-87 Ю-88, немецкие бомбардировщики. А бомбардировщики составляли в годы войны ударную силу авиации, с ними в первую очередь и призваны были вести борьбу летчики-истребители. Однако боевое крещение Алелюхина началось не с этого.
...Дымная, опаленная пожарами войны Одесса. Здесь стояли насмерть ее героические защитники — моряки, пехотинцы, артиллеристы. Плечом к плечу с ними — летчики. Всего один истребительный полк находился на аэродроме, чтобы поддерживать оборону защитников города, однако, этот один стоил многих.
Командовал 69-м истребительным полком бесстрашный летчик Лев Львович Шестаков. Свой боевой путь он начал в небе Испании двадцатилетним пареньком. Смело бил он фашистских асов, за что был награжден двумя орденами Красного Знамени. Лев Шестаков воспитал целую плеяду прославленных советских летчиков. Сам Шестаков только в боях под Одессой сбил 11 вражеских самолетов и был представлен к званию Героя Советского Союза уже в сентябре 1941 года.
Алелюхин не раз наблюдал, как его старшие товарищи смело дрались с численно превосходящим врагом. Летали на стареньких И-16, но как воевали! Каждый экипаж делал по шесть, а то и по восемь боевых вылетов за день. Били не только воздушного противника, но и крепко помогали наземным войскам.
В стремительных штурмовках, в разведке и воздушных боях Алелюхин принимал самое активное участие. Здесь, под Одессой, начал быстро расти его боевой счет. Здесь он подал заявление с просьбой принять его в ряды партии.
Алелюхин уже слыл умелым воздушным бойцом, когда однажды его послали на разведку немецкого аэродрома. Советские летчики обнаружили множество новых, только что прибывших на фронт «мессершмиттов». Вернувшись не замеченными врагом, Алелюхин и его боевые товарищи тотчас доложили обо всем командованию. Было принято решение: с рассветом — штурмовать.
Чуть забрезжил рассвет, как все истребители полка поднялись в воздух. Они следовали к цели двумя большими группами во главе с командиром полка Шестаковым. При подходе к вражескому аэродрому группы разделились, каждой была указана своя цель.
Алелюхин входил в группу, которую вел комиссар полка Верховец. Цель ясно выделялась на фоне бескрайней равнины: посадка деревьев, с одной стороны которой стояли новые немецкие «мессершмитты», а с другой — палатки.
Начали штурмовать с ходу на малой высоте. Первые огненные трассы прошлись по палаткам. Второй заход сделали по самолетам. В третьем — обрушили на вражеский аэродром весь оставшийся боекомплект. Место стоянки фашистских самолетов превратилось в море огня. Такую же картину можно было наблюдать в районе, где действовала группа Шестакова.
На следующий день советским летчикам удалось посадить вражеский «хейнкель» с немецким штабным офицером на борту. В донесении, которое он вез, говорилось о вчерашней катастрофе: во время штурмового налета советских истребителей были уничтожены почти все самолеты, а оставшиеся требовали капитального ремонта.
Одесса помнит Алелюхина еще и потому, что здесь в ночных боях он сбил не один вражеский бомбардировщик. Он же отыскал и дальнобойное фашистское орудие, обстреливавшее город, и уничтожил его.
Никогда не забудет Алелюхин тех дней. Защитники города стояли насмерть, в который раз опрокидывая полчища врага, преграждая ему путь к Одессе, стремясь защитить морскую твердыню. Все сильнее вскипала ненависть к врагу. Простой рабочий парень, каким был Алексей Алелюхин до призыва в армию, стал теперь зрелым бойцом, настоящим истребителем, опытным мастером воздушного боя.
После Одессы — новые аэродромы и новые бои. Потом город на Волге. На защиту этого города Алелюхин прибыл с солидным боевым опытом.
Под Сталинград немцы бросили свои лучшие эскадры — группу Геринга, истребители ПВО Берлина, 52-ю истребительную эскадру асов, на вооружении которой были новейшие марки истребителей типа МЕ-109ф и МЕ-109г. Летчики противника имели большой боевой опыт.
Наше командование решило для борьбы с фашистскими асами выделить группу советских первоклассных летчиков. Полк возглавил Лев Шестаков. В него зачисляли только тех летчиков, которые уже сбили не менее пяти вражеских самолетов. Сюда вошли Амет-Хан Султан, Владимир Лавриненков, Алексей Алелюхин и многие другие боевые летчики.
В небе Сталинграда разгорались жаркие схватки. Об одном интересном воздушном бое Алексей Алелюхин рассказывает:
«Три дня мы нетерпеливо ждали летной погоды. Но, как назло, почти не прекращались снежные заряды. Лишь на четвертые сутки небо прояснилось. Полк вылетел на прикрытие наших войск, замкнувших кольцо вокруг группировки врага. Мы предполагали, что бой будет жестоким. И не ошиблись.
Хочу сразу оговориться: в ту пору мы получили замечательные машины — «яки». Легкие, маневренные, хорошо вооруженные. Для немцев они были неожиданностью. Но еще более неожиданной для них явилась наша тактика. Вместо звеньев из трех самолетов на этот раз мы вылетели четверками, в разомкнутых боевых порядках.
Навстречу врагу поднялся весь полк — 24 самолета. Эскадрильи были эшелонированы по высоте. Комполка летел в составе второй эскадрильи — Владимира Лавриненкова. Я вел первую. Третью возглавлял Амет-Хан Султан.
Мы шли вдоль линии фронта с юга на север. Всеми владело жгучее, боевое нетерпение — быстрее встретить врага: теперь-то будем драться на равных. Мы знали, что встретимся с сильными, выученными в высших школах пилотажа гитлеровскими асами. Как-то они поведут себя сегодня?
И вскоре мы увидели группу «мессершмиттов». Как и предполагали, они без раздумий устремились на нашу восьмерку, шедшую нижним эшелоном.
Наверное, впервые мы испытали такое наслаждение, видя обманувшегося в своих силах врага. Наши две другие восьмерки в строгих боевых порядках свалились с высоты на знакомых нам по многим боям «шмиттов». Раньше не всегда бои были скоротечными. Смертельная карусель порой вертелась до полного израсходования боекомплекта и «до сухих баков», как мы говорили.
А тут «карусели» не было. Пикируя, каждый выбрал себе цель и бил наверняка. И почти одновременно к земле пошло несколько факелов. Как сейчас помню, с каким боевым азартом выкрикнул мне в атаке Сережа Елизаров, мой напарник:
— Затаи дыхание! Стреляю!
И мы с Сережей успели сбить по одному «шмитту».
Из всей группы вражеских истребителей уцелел один. Он поспешил к своему аэродрому. Ему вдогонку бросился Иван Борисов. Сбил бы наверняка. Но по радио прозвучал приказ Шестакова:
— В строй! На место!
Иван нехотя оставил врага и вернулся в строй. Чтобы успокоить разгоряченного летчика, комполка громко, так, чтобы слышали все, объявил:
— Пусть уцелевший «шмитт» другим расскажет о сегодняшнем бое. Это только начало!
Действительно, это было начало больших, радостных для нас перемен. Вскоре мы стали хозяевами неба. Как дым, исчезла былая спесь гитлеровских летчиков. В новых боях, вплоть до Берлина, преимущество было на нашей стороне.
Прошло много лет после тех дней, когда смолкли самолетные пушки. Но мне и сегодня вспоминаются слова, сказанные когда-то по радио нашим командиром полка Львом Шестаковым: «Пусть другим расскажет!»
Жестокое сражение на Волге многому научило Алелюхина. И не только профессиональному военному искусству. Собираясь во фронтовых землянках после боев, летчики часто рассуждали о судьбах Отчизны, о своем месте в рядах ее защитников. Когда же Советская Армия после победы на Волге перешла в решительное наступление, Алелюхин снова и снова доказывал делами свою верность воинскому долгу, свою ненависть к врагу, готовность до последней капли крови защищать родную советскую землю от фашистской погани.
...Гитлеровские захватчики решили разрушить оставленный ими Ростов и для этого в течение нескольких дней проводили массированные звездные налеты своих бомбардировщиков. Рассредоточенные по высотам от 3 до 6 тысяч метров, со всех сторон летели на город фашистские самолеты. Однако Ростов защищали мужественные воздушные бойцы. Только за три дня эскадрилья Алелюхина сбила 21 вражеский самолет. Личный счет ее командира поднялся до 20. Алелюхин был награжден первой «Золотой Звездой» Героя Советского Союза. Боевые друзья сердечно поздравили своего командира с высокой наградой. Воспитанные Алелюхиным, боевые летчики С. М. Елизаров, И. В. Тимофеенко, В. А. Михайлов, А. Н. Карасев, Е. И. Дранищев другие учились у своего командира побеждать врага.
Новый наглядный урок своим подчиненным Алелюхин дал в боях под легендарным Перекопом.
Здесь наши наземные части несли большие потери от бомбардировщиков Ю-87.
— Избавьте нас от этих налетов, — просила пехота.
И летчики смело вступали в бой с врагом. Алелюхпн верно рассудил, что в первую очередь нужно сбивать ведущих. Тогда вся группа, оставшись без управления, не сможет выполнить поставленной задачи.
Когда на счету Алелюхина было 28 сбитых вражеских самолетов, командование представило его ко второй медали «Золотая Звезда». А когда был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР, этот счет увеличился до 32.
Но были не только успехи, были и неудачи. Вот и этот бой. В нем кроме численного превосходства врага профессиональное чутье летчика уловило и нечто другое, не позволившее завершить бой полной победой. Наблюдательность и глубокий анализ событий давали возможность все яснее отличать одно сражение от другого. «Этот бой в целом прошел неплохо, — думал Алексей, — но почему-то слишком пассивно вели себя двое ведомых, и в результате не были использованы многие возможности». В другом бою были сбиты два самолета противника, однако пары слабо помогали друг другу и поэтому чуть не потеряли один свой экипаж. В третьем бою Алелюхину вообще не удалось уловить строгого ритма или, как говорят летчики, плана боя. И это его беспокоило больше всего. Некоторые летчики считали невозможным заранее спланировать действия экипажей в бою. «Ну, еще вначале можно что-то предвидеть и как-то распределить свои силы, — рассуждали они, — а когда «карусель» завертится, какой тут план!»
Алелюхин был противником таких рассуждений. Сопоставляя факты и наблюдения, он все более убеждался, что бой без плана — это игра с огнем. А разве можно рисковать бесцельно? Каждый летчик должен знать свое место в бою. А командир должен все видеть, руководить действиями летчиков, своевременно предупреждать ошибки. Но как сделать это?
На многие из неясных вопросов Алелюхин сумел правильно ответить только тогда, когда сам стал командовать подразделением, водить летчиков в бой. И не случайно Алексей Алелюхин вышел победителем из воздушного боя, за который командование наградило его орденом Суворова III степени.
...Под Мелитополем наши наземные части вели наступательные бои. Враг отходил под могучим напором советских войск. Но чем сильнее был нажим с нашей стороны, тем яростнее сопротивлялся противник, хотя и неспособен уже был изменить ход событий...
Алелюхина вызвали в штаб части и» поставили боевую задачу: не допустить вражеские бомбардировщики к боевым порядкам наших наступающих войск. Приказ ясен и понятен. И Алелюхин начинает обдумывать план его выполнения. Возможно, что придется встретиться с большой группой бомбардировщиков. Судя по разведывательным данным, большая часть бомбардировщиков — «хейнкели». А их уязвимые и сильные места давно известны Алелюхину. Не раз встречался он с ними в воздушных боях.
В общих чертах план боя начинает вырисовываться. Как лучше организовать оборону от истребителей, которые. наверняка будут прикрывать бомбардировщиков? Нужно правильно распределить силы. И Алелюхин, продолжая рисовать в своем воображении возможную картину воздушного боя, уже расстанавливал летчиков по местам в зависимости от их умения, способностей и других личных качеств.
И вот самолеты на старте. Десять зеленоватых истребителей с красными носами и яркими пятиконечными звездами на хвостах ждут команды на вылет. Взвивается сигнальная ракета, и один за другим «ястребки» взмывают вверх. Осмотревшись, Алексей увидел рядом боевые машины своих верных соратников — Елизарова, Тимофеенко, Михайлова, Карасева, Дранищева, Ершова и других. Они заняли свои места в боевом порядке. И уже по одному тому, что боевой полет начался организованно, что каждый из летчиков действовал точно и четко, Алелюхин твердо решил: быть удаче.
В то же самое время на фашистском аэродроме готовился бомбардировочный удар по нашим войскам. Желтобрюхие «хейнкели», надрывно урча, отрывались от взлетной полосы. Фашистские летчики не чувствовали подъема, отправляясь на задание: только что получено известие о сдаче немецкой пехотой нескольких новых населенных пунктов, которые пришлось пометить на полетных картах как запасные цели.
...Две группы самолетов мчатся навстречу друг другу. С запада — 27 «хейнкелей», в составе трех девяток, прикрытых сверху истребителями. С востока — десятка кразнозвездных истребителей, ведомых Алелюхиным.
Алексей заметил самолеты противника еще издали. Ясно выделялся первый клин. За ним шли остальные.
Ведущий сразу же оценивает обстановку: бомбардировщики летят на высоте 4500 метров. Есть еще время, и нужно его использовать, чтобы подняться выше, чем летят бомбардировщики. Если не занять удобной позиции, вражеские истребители могут сорвать атаку.
По команде Алелюхина десятка истребителей устремляется вверх. Когда стрелка высотомера достигла отметки 6700 метров, последовала новая команда ведущего: развернуться на 90 градусов — и все одновременно ударили по вражеским ведущим.
Бывают в воздушном бою моменты, которые сразу определяют положение той или иной группы самолетов. Таким моментом была решительная атака наших истребителей. Опоздай они с атакой хоть на несколько секунд, и весь груз смертоносного оружия мог обрушиться на наши войска. Три ведущих немецких самолета вспыхнули и пошли вниз, остальные ретировались.
Истребители противника попытались обрушиться на нашу десятку, однако та уже заняла прочный оборонительный боевой порядок и не подпускала к себе «мессершмитты». Один попытался прорваться, но тут же был сражен меткой очередью летчика Елизарова. Вскоре в воздухе появились другие группы наших истребителей. Когда Алелюхин собрал свою целую и невредимую десятку, с командного пункта, наблюдавшего за беспримерным боем, передали о представлении его к новой правительственной награде.
Так пришла настоящая боевая зрелость. За годы Великой Отечественной войны Алелюхин провел 258 воздушных боев, 600 раз поднимался навстречу врагу его истребитель. Соколиным ударом обрушивался Алелюхин на желтобрюхих, с черными крестами воздушных пиратов. Горели «хейнкели», «юнкерсы» и «мессершмитты», падали на землю обломки фашистских самолетов.
Славный боевой путь прошел Алексей Васильевич Алелюхин, и народ по достоинству славит мужество героя.
Источник: peoples.ru
