На чтение: 10 мин.
Поделиться: 
Виктор Банников
Виктор Банников

Виктор Банников

футболист. Вратарь.

Фамилия
Банников
Имя
Виктор
Дата рождения
28.04.1938
Возраст
85 лет
Страна / Гражданство
Украина
Категория
Футбол

Наш футбол всегда славился вратарями. Окиньте взглядом их ряды - Соколов, Идзковский, Трусевич, Жмельков, Акимов, Хомич, Леонтьев, Иванов, Набутов, Макаров, Яшин, Котрикадзе, Кавазашвили, Рудаков, Пшеничников.. Да разве всех назовешь! Среди наших блистательных вратарей, как мне кажется, особое место занимает Виктор Банников. Почему особое? Потому, во-первых, что немногим из них удавалось стать дважды лауреатом приза журнала "Огонек". А главное потому, что путь в футболе Виктора Банникова совершенно нетипичен. Долгие годы он вообще не признавал футбол, а если сказать точнее - попросту не любил его. С этого и начался наш разговор.

- Вас, Виктор, называют нетипичным вратарем. Вы не возражаете против этого?

- Так меня впервые назвал один польский журналист. Прочитав эти слова, я сперва удивился, но потом, подумал, что основания у него были. Обычно хорошими вратарями становятся те ребята, которые с детства мечтают встать в ворота и уже к 16-17 годам имеют стаж. Мне детство не улыбнулось: я рано потерял отца - он погиб на войне, долго жил в эвакуации, вернулся с матерью в Житомир в сорок шестом, когда мне было восемь лет. Это были очень трудные годы. Мальчишкой пошел работать на обувную фабрику. Так и жил: днём - работа, вечером - школа, а иногда в свободное время приходил на спортплощадку. Больше всего нравились прыжки в высоту, но я смог заняться ими довольно поздно, лет в восемнадцать. Стал преодолевать высоту, превышающую мой рост на 16 см. - 195. Затем неожиданно увлекся баскетболом, спустя год выполнил первый разряд. И тут я "заболел" волейболом. Особенно мне нравилось играть в защите, доставать "мертвые" мячи. Подумал, что уже навсегда. Но, как видите, опять ошибся. Мне было двадцать лет, когда все снова изменилось.

- Как и почему?

- Решил случай. Однажды на улице ко мне подошел незнакомый человек и представился - Лев Мисиожник. Сказал, что не раз видел меня на разных соревнованиях и подумал, что я обладаю всем необходимым для того, чтобы стать вратарем. Сам он тренирует на общественных началах заводскую команду и, если я не имею ничего против, готов попробовать меня в воротах. Я согласился. уж больно он интересно говорил о футболе. И вот в двадцать, лет я впервые встал в ворота. К этому времени ребята уже добиваются многого, становятся мастерами. Странно было начинать так поздно, в самом деле, нетипично, и друзья откровенно посмеивались надо мной. Мне казалось, поскольку я ни на что не рассчитываю то потому и ничем не рискую. Но вышло куда сложнее. Представляете, мне по наивности казалось, что я все умею - прыгать, падать, обращаться с мячом, мгновенно реагировать на любые удары, правда, волейбольные. В воротах же почувствовал себя, как первоклассник. С трибуны кажется, что мяч летит так медленно, что вратарь может успеть за это время повторить всю таблицу умножения. На самом деле мяч проносился мимо меня, как пушечное ядро, - страшно, со свистом. Я не успевал, как говорится, и глазом моргнуть, а он уже бился в сетке. Полнейшая беспомощность! Гордость моя была уязвлена. Неужели не справлюсь, неужели я слабее других? Вот так началось. А потом, когда я почувствовал, как это здорово - "взять мяч" понял, что без футбола не смогу жить.

- Значит, вы уже не изменяли футболу, как скажем, легкой атлетике или баскетболу?

- Один только раз и на один миг. После первого матча, сыгранного за команду Льва Мисиожника. Я полетел в ноги нападающему и... очнулся в больнице. Мяч отбил, но удар пришелся в голову. Посмотрел на себя в зеркало: в бинтах, одни глаза видны. Подумал; так вот каков он - футбол! Но тут же устыдился собственной слабости. Выписался из больницы и побежал па стадион. И почти сразу меня пригласили в черниговскую "Десну". Вот там-то и началась настоящая работа с тренером Иосифом Лившицем. Если сказать в двух словах - я изнемогал. Однако, видимо, без такого труда ничего в спорте не добиться. Тем более, если как я, опоздал на несколько лет, и надо догонять. Еще через год я оказался в киевском Динамо - рядом с Олегом Макаровым, на которого взирал, как на бога.

- Но, помнятся, вы не сразу заменили прославленного киевского вратаря?

- По-настоящему обосновался в киевских воротах только в шестьдесят четвертом. И в том же году впервые получил приз "Огонька". Мне кажется, решающую роль в этом сыграл матч со Спартаком на Кубок... Да, Банников прав. В те два дня (матч переигрывался на следующий день) он буквально потряс зрителей. Вратарь творил невозможное. То с места взмывал вверх, как птица, та пулей летел вперед то, как замедленной съемке, проплывал несколько метров в воздухе и вроде бы зависал на месте, перехватывая мяч. Он был то легок, то твёрд, как, скала. Все, чем наградила его природа, все, что выработал он в себе огромным трудом, все это он расходовал щедро в том матче. И сразу об этом элегантном вратаре горячо заговорила пресса. Он тут же стал вратарем сборной страны - парень, о котором еще совсем недавно никто ничего не знал, который даже и не мечтал о славе. А она грянула, как, веселая, громкая майская гроза.

- Отрезвление пришло быстро, - продолжал Банников. - В товарищеском матче против сборной Бразилии. Я был уверен в себе, не сомневался, что сыграю удачно. Но Пеле смял и нашу защиту, и меня. Я понял, что надо еще многому учиться, многое постигнуть. Грустно, когда приходит разочарование. И хотя на будущий год я выехал в составе сборной на чемпионат мира в Англию, прежняя радость не возвратилась: меня не поставили ни на один матч. Да и в клубных делах я отстал: динамовцы стали чемпионами страны, а я остался без медали - не успел сыграть нужного количества матчей. Словом, это был почти самый трудный год в моей спортивной судьбе.

- Почему почти? Было еще труднее. Увы, в шестьдесят девятом, когда я, кстати, тоже остался без медали - на этот раз серебряной. В начале сезона я тяжело повредил руку, долго лечился, а когда, наконец, поправился, так и остался до конца сезона в запасе...

Он любит свою семью - жену Людмилу и дочку Иришку, В семье он всегда черпал нужный заряд бодрости и спокойствия, без которых вратарь не вратарь. Но тут и семья мало, чем могла помочь. Как преодолеть чувство ненужности? На людях он старался скрыть свое. настроение, но дома видели, как. он мучается, как., словно лунатик, бродит из угла в угол, не находя покоя, не в состоянии убежать от тревожных мыслей. Ведь ему уже скоро тридцать, по неписаным футбольным законам это уже почти конец вратарской биографии.

Банников придумывал себе массу дел - таких. какие требовали физической нагрузки. Ни на один день не позволял себе расслабиться, помимо обязательных тренировок, бегая кроссы, работал со штангой, часами плавал в бассейне. Он страстно мечтал вернуться большой футбол. И вот весной семидесятого года его пригласили московские торпедовцы, и он, истосковавшийся по мячу, с радостью принял приглашение.

- Вообще-то я однолюб. В киевском "Динамо" я стал вратарем, выступая за этот клуб, получил высшее образование, с этой командой я изведал самые большие радости, какие могут выпасть на долю спортсмена. Я не думал, что "Торпедо" откроет для меня еще что-то новое. Но случилось именно так. Уж не знаю почему, но новый коллектив встретил меня как близкого человека. Говоря о командах, мы слишком часто употребляем слово "семья", и поэтому не так уж веришь ему, когда вновь и вновь встречаешь. Но в данном случае иначе не скажешь - да, именно семья. И буквально с первого же дня вернулось ко мне то чувство душевной легкости, о котором я уже стал забывать. К счастью или к несчастью, но вскоре представился случай доказать на деле, как я благодарен автозаводцам за их отношение ко мне.

Это случилось в Баку. Он прав, говоря "к счастью или к несчастью". К счастью - потому, что нет, наверное, большего удовлетворения., чем на добро ответить добром. А он играл на грани нокаута и спас свои ворота во многих эпизодах. К несчастью же - потому, что в одном этом матче он дважды перенес сотрясение, все видел в тумане, но защищал ворота "Торпедо до конца. Позже тренер Нефтчи Ахмед Алескеров рассказал - Я видел, что с Банниковым происходит что-то неладное, и удивлялся его стойкости и мужеству. - И наверное, только, такие люди и становятся большими мастерами.

В Москве меня поразило и нечто другое. Помню, играем против "Динамо". За воротами, как всегда, Алексей Хомич со своей камерой. Болеет он, конечно, за свою родную команду. Но вот кончился первый тайм. Идем в раздевалку. Хомич рядом. И вдруг начинает говорить о моих ошибках, на ходу рассуждает, как следовало сыграть. Если выражаться примитивно, то действует против своих. Вдумайтесь в это? С той поры, когда я вижу Хомича за своими воротами, за спиной, играю вдвое старательнее.

- И в заключение: на чем держится вратарское искусство?

- Ну это большая тема. Могу лишь сказать вкратце, что когда-то я считал обязательн ым условием внешнюю красоту игры. Позже понял: красота красотой, но главное все-таки - надежность. Только тот вратарь по-настоящему хорош, который умеет принимать мяч просто, и незаметно. Это трудно, но в этом изюминка. Надо быть обязательно смелым. Дрогнешь хоть в одном эпизоде, так и останешься трусом, а без смелости в воротах делать нечего. Ты первый номер и последняя надежда команды. Значит, нечего считаться с собственной персоной. И еще, если команда играет в определенном моральном ключе, то и ты обязан вести ту же партию: победу приносит сумма усилий, и все они должны быть созвучными.

Очень рад, что вернулся в большой футбол, что снова играю за сборную страны, стал призером "Огонька". На этом призе такие обязывающие слова - "мужество, ловкость, смелость, находчивость"... И вот в списке "33-х" оказался. Вот так, за самым неудачным годом пришел самый удачный. Но ведь тут не лотерея, правда? В общем, живу, играю, нужен...

Источник: peoples.ru