Михаил Бестужев-Рюмин

Из дворян Московской губернии. Звенигородского уезда. Родился в с. Кудрёшки Горбатовского уезда Нижегородской губернии. Отец — надворный советник, городничий г. Горбатова Павел Николаевич Бестужев-Рюмин (1760 — 1826, в Москве), мать — Екатерина Васильевна Грушецкая (ум. до 1826); за ними 641 душа в Нижегородской и Московской губерниях, а также миткалевая фабрика в с. Ново-Никольское Звенигородского уезда Московской губернии. Он приходился родным дядей историку К.Н. Бестужеву-Рюмину, в 1816 семья Бестужевых-Рюминых переехала в Москву. Получил хорошее домашнее воспитание, пользуясь уроками Р. Сен-Жермена, Зонненберга, Шрамма, Ринардиона и профессоров Мерзлякова, Цветаева, Чумакова и Каменецкого. В службу вступил юнкером в Кавалергардский полк — 13.7.1818, эстандарт-юнкер — 12.4.1819, переведен в лейб-гвардии Семеновский полк — 9.3.1820 и здесь произведен в подпрапорщики, после восстания в Семеновском полку переведен в Полтавский пехотный полк — 24.12.1820, прапорщик — 12.1.1821, назначен батальонным адъютантом —22.10.1821, переименован в фронтовые адъютанты — 1.3.1822, подпоручик — 20.5.1824.

Один из руководителей Южного общества (принят в 1823). Вместе с С.И. Муравьевым-Апостолом возглавлял Васильковскую управу, участник съездов руководителей Южного общества в Каменке и Киеве, вел переговоры с тайным польским обществом, присоединил к Южному обществу Общество соединенных славян, вместе с С.И. Муравьевым-Апостолом возглавил восстание Черниговского полка.

Приказ об аресте — 27.12.1826, арестован на поле восстания с оружием в руках — 3.1.1826, доставлен в Петербург закованным из Белой Церкви в Главный штаб — 19.1, в тот же день переведен в Петропавловскую крепость («присылаемого Рюмина посадить по усмотрению и содержать как наистроже. Дать писать, что хочет») в №17 Невской куртины. 11.2 закован в ручные железа, которые сняты 30.4.1826.

Осужден вне разрядов и 11.7.1826 приговорен к повешению. 13.7.1826 казнен на кронверке Петропавловской крепости. Похоронен вместе с другими казненными декабристами на о. Голодае.

Братья: Иван (1789 —1866), отставной подполковник, в 1826 жил в Москве на инвалидном содержании; Николай (1790 — 1848), отставной капитан, жил в Горбатовском уезде Нижегородской губернии; Александр (ум.в 1820-х); Владимир — убит в 1805 под Фридландом.

Шут с петлей на шее

Бестужев-Рюмин — подпоручик Полтавского пехотного полка, ему было 24 года во время восстания Черниговского полка. Волею судеб он играл там одну из ведущих ролей, за что и был повешен. Происходил из дворян среднего достатка: за родителями числилась 641 душа в Нижегородской и Московской губерниях. Образование — только домашнее, где его учили Сен-Жермен, Зонненберг, Шрамм, Ринардиона и профессора Мерзляков, Цветаев, Чумаков. С семнадцати лет на военной службе, которую начал юнкером в Кавалергардском полку.

"Этот Бестужев, впоследствии повешенный, играл в обществах роль шута, но не менее того был много употребляем заговорщиками, которые посылали его повсюду в виде миссионера или вербовщика; для сего он разъезжал по всей Малороссии и, декламируя против правительства, старался умножить число сообщников... Он знал разные иностранные языки и одарен был счастливою памятью, но вел себя так ветренно, что над ним смеялись, особенно над непомерным его политическим вольнодумством, которое он везде и при всяком случае проповедывал.

Он был во многих почтенных домах принят на самой дружеской ноге, например, у генерала Раевского в Киеве и у бывшего министра Трощинского, жившего недалеко от Лубен; им сего нельзя приписывать в вину, потому что в губерниях, особенно малороссийских, нельзя быть на счет общества столько разборчивым, как в столицах; скука иногда заставляет прибегать к людям, которых бы мы в больших городах бегали. Бестужев почти не служил в полку, а разъезжал по Малороссии; таким образом часто бывал в местах расположения нашей дивизии, на которую он имел виды... Он вел обширную переписку на французском языке, на котором он очень хорошо изъяснялся словесно и письменно... Бестужев представлял из себя влюбленного во всех женщин и до того умел им нравиться, что со многими из них тоже вел переписку. Его принимали все, а особенно прекрасный пол, как веселого собеседн ика, над которым можно было забавляться; но никому в голову не приходило, чтоб человек столь рассеянный и ветренный мог быть заговорщиком. Будучи исполнен чтением французских книг, особенно тех, которые писаны в революционном духе, он казался убежденным в неоспоримой их истине, как в сиянии солнца, и не мог представить, чтобы образованные люди не разделяли его правил; например, когда его взяли с Черниговским полком, то он сказал: «меня наиболее удивляет, что гусары решились на нас ударить: там было столь много офицеров, отлично воспитанных».

Детский сад какой-то. Или, как говорил бессмертный Иван Александрович Хлестаков: «Легкость в мыслях необыкновенная!» И блестящим подтверждением этого явился такой факт. Кавалерийский полк правительственных войск первой же атакой смял восставших, и проскакавший мимо Бестужева-Рюмина офицер услышал на отличнейшем французском языке: «Сделайте мне одолжение, дайте мне лошадь, я очень устал».

Источник: peoples.ru