- Когда во Францию вошли немцы, меня из Парижа отправили в Бретань, в самый обычный католический пансион. Шла война, и подчеркивать свою родовитость считалось неприличным. Так что я, как и все воспитанницы, голодала, была также плохо одета. И оттого что перед моей фамилией стоит частичка "де", свидетельствующая о дворянском происхождении, мне было ни сытнее, ни теплее, чем остальным.
Может быть, это и к лучшему. Своих детей я отдала в весьма респектабельные учебные заведения, но они-то как раз очень страдали из-за своей фамилии: им приходилось все время защищаться. Директор лицея, в котором училась Татьяна, моя старшая дочь, даже попросил снять частицу "де", чтобы остальные дети не чувствовали неравенства. Поэтому младшая, Астрида, училась в Англии - там фамилия де Бурбон никого не смущала.
- А как родилась мысль открыть мастерскую? Что, переплетать книги было вашим хобби?
- Хобби?! Да у нас после войны просто не было денег, как почти у всех родовитых семей Европы! Некоторые дворяне даже продавали свои титулы, ну а я решила пойти работать. Почему именно переплетное дело? Видите ли, этому ремеслу меня обучила мадемуазель Бланш Мант, педагог по танцу. В конце сороковых годов в "Гранд-опера" выступали три сестры Мант, три танцовщицы. Одна из них взялась готовить меня к поступлению в консерваторию. Родители не препятствовали нашим занятиям, однако постоянно напоминали, что балет - это так ненадежно... Как-то я рассказала об этом мадемуазель Мант. Она рассмеялась и предложила на всякий случай научить меня переплетать книги: "У меня есть переплетный станок, если хочешь, я тебе его подарю". В консерваторию я провалилась, и через год, когда мне исполнилось 18, открыла маленькую мастерскую, которая просуществовала почти десять лет. Так что переплетное дело действительно оказалось более надежным, чем танец...
- Наверное, именно там вы и встретились с будущим мужем? Однажды герцог Пармский зашел к вам, чтобы отдать в переплет томик Вольтера...
- Нет-нет, наше знакомство состоялось на юге Франции. У моей будущей свекрови, принцессы Дании, был дом в Вильфранш. Андрэ приехал ее навестить, а я как раз в это время гостила у своей тетки, Марии Бонапарт. Мы случайно столкнулись на пляже, когда были совсем одни - он и я. А ведь могли встретиться намного раньше, у нас были общие друзья - Жан Кокто, например.
- Видимо, ваш будущий муж был хорош собой, раз вы обратили на него внимание на пляже?
- Да, стройный, загорелый, на плече татуировка - галльский петух. Почему-то мне страшно понравился этот петух...
И вот я выхожу из воды, а он подходит и неожиданно спрашивает: "Скажите, мадемуазель, мы не могли видеться вчера в Сен-Тропе?" Оказалось, накануне мы действительно были на одном и том же приеме. Мы разговорились, Андрэ пригласил меня поужинать. И с того дня уже не расставались... Правда, о том, что мы знакомы, никому не говорили, скрывались ото всех. Хотели, чтобы это было нашим секретом, нашей тайной.
Я впервые встретила человека, который был так немногословен, не говорил комплиментов, не твердил о своей любви, и это, как ни странно, меня окончательно покорило. Я не верю клятвам: любовь нема...
Через месяц Андрэ попросил моей руки. Очень скромно, без пышных объяснений. Мои родители дали согласие на брак, и в мае I960 года мы обвенчались.
Мы поженились там же, где познакомились, - в Вильфранш. Если бы свадьбу устраивали в Париже, пришлось бы приглашать огромное количество народу, а мы этого не хотели. Вильфранш - чудное место, единственный кусочек Франции, когда-то принадлежавший России. Здесь, в 50 километрах от Ниццы, стоял на рейде русский императорский флот.
Венчались мы в знаменитой "Часовне рыбаков", расписанной Жаном Кокто. Приглашенных было совсем немного. Во-первых, эта часовня так мала, что в ней может поместиться не больше десятка человек. А во-вторых, в тот же день выходила замуж принцесса Маргарет, сестра королевы Елизаветы Английской, и многие наши друзья, в том числе и Жан Кокто, заранее получили приглашение на торжество. Поэтому у нас получилась настоящая "свадьба любви" - без чужих глаз.
Этот день я помню, будто он был вчера. После венчания мы сели в вечерний поезд и отправились в Парму, где прошло детство Андрэ. Когда король Италии был свергнут с престола, члены его семьи покинули страну, и мой муж, герцог Пармский, вырос в Париже. Но когда мы вошли во дворец, в котором Андрэ жил ребенком, оказалось, что здесь его хорошо помнят. Встреча была очень волнующей. Потом мы вернулись в Париж и... стали работать уже вместе.
- У него тоже не было средств?
- Ни гроша! Он, как я иногда шучу, пристроился к моей мастерской, причем весьма удачно. Андрэ, окончив Эколь-Буль (учебное заведение, основанное еще Людовиком Четырнадцатым), несколько лет работал у Жана Сена, известного парижского декоратора. После свадьбы мы открыли, так сказать, семейную фирму: муж реставрировал старинную мебель, я переплетала книги и делала багеты.
- Как же принцесса Датская отнеслась к тому, что ее сын занимается ручным трудом, словно простой смертный?
- Она нас благословила и даже разрешила использовать имя герцогов Пармских в названии нашей маленькой фирмы.
Дела пошли так хорошо, что через какое-то время мы уже смогли купить магазинчик на рю Бонапарт, нанять шестерых мастеров и заняться торговлей антиквариатом. Пожалуй, это было самое лучшее время моей жизни.
При магазинчике мы открыли бар, я сама стояла за стойкой, варила кофе и смешивала коктейли. Люди, заходя выпить или перекусить на скорую руку, не могли удержаться, чтобы не заглянуть в магазин. Частенько выходили они от нас уже с какой-нибудь покупкой. Кстати говоря, коктейли во Франции ввел в моду Жан Кокто - он был невероятный выдумщик. На приемах собственноручно смешивал напитки и всегда был готов поделиться рецептом со всеми желающими. Между прочим, логотип "Картье" тоже появился благодаря Кокто. Жан однажды заказал у Картье три кольца из разноцветного золота - белого, красного и желтого. Вот эти три сплетенных колечка со временем и стали символом "Картье"... Кокто был талантлив во всем: писал романы, которыми зачитывался весь Париж, снимал очень интересные фильмы-сновидения.
- Кокто водил дружбу со многими русскими, жившими в Париже. Среди его друзей были и Серж Лифарь, и Вацлав Нижинский - танцовщики дягилевской труппы. Вы не встречались с ними?
- Нижинского я не знала, долгие годы он тяжело болел и не покидал швейцарской клиники, где и окончил свои дни. Серж Лифарь... я познакомилась с ним еще девочкой - он приходил в дом моих родителей. Лифарь был завсегдатаем маленьких бистро на Монмартре, просиживал там ночи напролет. Блестящий человек и большой мастер эпатажа, он любил повторять: "Вся моя жизнь - огромный скандал". После войны Сержа многие упрекали за то, что он танцевал перед Гитлером. Лифарь же в шутку объяснял, что действовал на пользу Франции: "Ведь я же со своими танцовщиками и танцовщицами развратил немецкий штаб!" Он уверял всех знакомых, что за свои "военные заслуги" вот-вот получит от де Голля орден. Впоследствии его действительно наградили орденом Почетного легиона, хотя конечно же не за это...
Если вспомнить, скольких людей я перевидала за свою жизнь, и каких людей! Моим большим другом был Жан Шазо, великолепный танцор, сменивший Лифаря на парижской сцене. Вот уж кто действительно знал всех и кого все любили. Невероятно, но он успел подружиться даже с Хрущевым, когда тот приезжал в Париж. Шазо был постоянным клиентом нашего магазина. Оставлял кучу денег и всегда покупал что-нибудь для Франсуазы Саган: серебряную пепельницу или какой-нибудь причудливый мундштук - она много курила.
Франсуаза - восхитительная женщина. О ней говорили, что она из тех, кто живет неистово, "зажигает свечу с обоих концов". Мы иногда встречались в ночном клубе "Белый слон" или в ресторане "Club S'Germaen", где ее всегда окружали очень заметные люди, и среди них было много красивых мужчин. Она принадлежала к кругу, который в Париже называли "Jet society", или более коротко - "Jet set". Его членов в понедельник можно было видеть на приеме у парижских Ротшильдов, во вторник - на премьере в Нью-Йорке, в четверг - на ужине в Монако. Мы с мужем в молодости тоже входили в этот круг: нам присылали приглашения на все приемы, обеды, ужины, иногда даже билеты на самолет, чтобы мы могли приехать вовремя...
- Кто же блистал тогда на великосветских приемах?
- Брижит Бардо, ее все хотели видеть. Знаете, со времен Мопассана многое изменилось - тогда в светские салоны зазывали писателей, в наше время - киноактеров. Пикассо, правда, тоже приглашали всюду, но он никуда не ходил.
- А это правда, что Кристиан Диор не пожелал включить Брижит Бардо в число своих клиенток?
- Скорее всего Брижит сама не захотела у него одеваться: она всегда была скуповата. Туалеты от Диора стоили целое состояние. Я, к сожалению, не могла себе позволить к нему обращаться часто - сначала была слишком молода, потом Диор стал слишком дорог...
После рождения Татьяны мы с мужем отошли от светской жизни.
- Старшей дочери вы дали русское имя в честь какой-то из своих подруг?
- Нет, мне просто понравилось, как оно звучит. Татьяна де Бурбон - по-моему, очень красиво. Таня стала тринадцатой внучкой королевы Дании Маргарет. Любопытно, что, когда она родилась, бабушка играла в казино Монте-Карло, поставила на цифру тринадцать - и выиграла! Сейчас я сама стала бабушкой, у меня двое внуков...
- А чем занимаются ваши дети, муж?
- Таня захотела стать модисткой, работала у Ланвина, потом вышла замуж за сына Жильбера Беко и работу оставила. Астрида живет в Нью-Йорке и работает на бирже, сын Аксель возглавляет фирму по производству шампанского.
Андрэ исполнилось 72 года, и он отошел от дел. Мы с ним живем в чудесном местечке, оно называется "Le Reve" - "мечта". Я обожаю п илить дрова, варить компоты, выращивать цветы. Порой мне кажется, что я могла бы всю жизнь прожить вот так, в деревне. А недавно я совершила самый безумный поступок в своей жизни - купила развалины старинной мельницы и теперь пытаюсь ее восстановить.
А еще у меня в Париже есть один магазинчик, очень изящный. Там продается все, что заставляет человека мечтать. Это может быть французское шампанское, индийский шелк и даже небольшой вертолет - почему нет? Недавно я один продала, самый маленький в мире. В общем-то я продолжаю дело, которое мы когда-то начали вместе с мужем. Каждое утро я полчаса провожу в саду, потом сажусь в машину, ставлю кассету с уроками английского и еду в Париж.
День пролетает незаметно, вечером снова сажусь за руль и еду к себе в деревню. Тишину в нашей "Мечте" нарушают только крики одичавших котов. Иногда они приходят к нам ночевать...
Источник информации: журнал "КАРАВАН ИСТОРИЙ", май 2000.
Источник: peoples.ru
