Эдвард и Софи Виндзоры

"Караван Историй", 1999, июль.

"Soon to be princess - без пяти минут принцесса" - определение официальной девушки Его высочества Эдварда Виндзора со временем стало казаться ей чуть ли не издевкой: "пять минут" растянулись на долгие годы. Эти годы так изменили Софи, что порой казалось - со дня их первой встречи прошло сто лет.

...Начало фотосъемок затягивалось, и принц был явно недоволен. До открытия благотворительного чемпионата по теннису, проходившего под патронажем королевского дома, оставались считанные дни, и сегодня как раз должны были снимать рекламный буклет турнира. Но когда Эдвард в сопровождении свиты и охраны приехал на корт, выяснилось, что теннисистка, с которой договаривались о съемках, заболела. Кто-то из организаторов соревнований указал на Софи (она работала в PR-агентстве и занималась рекламной кампанией турнира):

"Ваше высочество, может быть, вы могли бы сняться с ней?" Повернув голову, Эдвард увидел миловидную светловолосую девушку, которая, стоя в сторонке, о чем-то весело болтала с фотографом. "Почему бы и нет, - пожал плечами принц и добавил вполне равнодушно: - Она, в общем, неплоха".

Помимо прочих достоинств мисс Софи Рис-Джоунс обладала еще и "королевским" ростом - на фоне ее 165 см Эдвард выглядел вполне мужественно. Софи, которая в тот день впервые оказалась на настоящем закрытом королевском корте и фотографировалась в обществе настоящего принца, так грациозно порхала между площадкой и гримерной, меняя маечки, так нежно склоняла свою хорошенькую головку на плечо Его высочества, что за два часа, пока шли съемки, просто покорила всех присутствующих на корте мужчин. Вернее, всех, кроме Эдварда. После этого они несколько раз встречались (Софи со своим шефом приезжала в Букингемский дворец на совещания по поводу рекламной кампании турнира), но отношения между молодыми людьми оставались чисто деловыми.

"Отличный парень, всегда такой обаятельный", - делилась своими впечатлениями Софи в ответ на расспросы любопытных подруг. "Ну и?.." - не унимались те. "Ну и ничего", - пожимала плечами Софи.

Подруги не верили. Эдварда Виндзора никогда не считали в Англии казановой или плейбоем, однако сообщения о появлении у Его высочества очередной новой "знакомой" появлялись в прессе регулярно. Не родись он принцем - Эдвард наверняка стал бы актером: страсть к сценическому искусству жила в нем с детства. Она же, кстати, служила и поводом для скандалов: одно время в таблоидах то и дело появлялись фотографии Эдварда, запечатленного в весьма неформальной обстановке в окружении каких-то кривляющихся молодых людей. Пресса упрекала Его высочество как минимум в легкомыслии, и консервативное общественное мнение сердито бурчало: почему это, дескать, наш принц в таком восторге от этой фривольной атмосферы лицедейства и этих развязных служителей Мельпо-мены? Эдвард лишь твердил: "Я обожаю театр", но чем дальше, тем больше проникался кодексом поведения, принятого в королевской семье, и тем реже давал поводы для новых скандалов. Актер в нем окончательно и бесповоротно проигрывал принцу.

...Невинность Его высочество потерял в объятиях 21-летней придворной служанки - самому Эдварду тогда едва исполнилось 18. История соблазнения - хотя неизвестно еще, кто кого там соблазнил на самом деле - развивалась стремительно и закончилась легким скандалом: одевшись и нежно чмокнув счастливого Эдди в щеку, юная леди из опочивальни принца направилась прямиком в комнату для прислуги, битком набитую людьми. Здесь она была встречена шквалом аплодисментов и во всеуслышание заявила с порога: "Наглый, бесстыжий тип!" Наутро весь Букингемский дворец только и говорил, что о подробностях первого сексуального опыта высочайшего отпрыска, а сконфуженный принц несколько дней боялся высунуться из своей комнаты.

Пока Эдвард учился в школе, его особа мало привлекала внимание вездесущих папарацци, но с поступлением в Кембридж ситуация в корне изменилась. Стоило принцу появиться в обществе молодой женщины, как вокруг тут же начинали стрекотать фотокамеры. Несколько дней и ночей журналисты дежурили на крыше, наблюдая в телеобъективы за окнами квартиры Корин Тэй-лор - однокурсницы Эдварда, которой, по слухам, Его высочество был весьма увлечен. Снимки, сделанные ими, стали поводом для внеочередного заседания университетского совета, на котором Эдварду мягко намекнули, что Кембриджу не пристало быть местом действия подобных скандалов. Да и вообще - негоже принцу крови иметь связь с нетитулованной студенткой. В результате несчастная Корин была вынуждена сменить учебное заведение, а Эдвард еще больше замкнулся в себе.

Королевская семья не менее пристально, чем папарацци, следила за похождениями своего "младшенького" и не сидела сложа руки. Однажды король и королева Норвегии организовали грандиозную вечеринку, на которую пригласили почти всех членов венценосных семей Европы. На вечеринке собрались десять принцев и полдюжины принцесс - представители различных королевских династий. Мудрые монархи решили перезнакомить всех своих незамужних и неженатых отпрысков в надежде, что кто-нибудь из них да найдет в этой "лодке любви" свою драгоценную венценосную половину. Эдварда представили принцессе Норвегии Марте-Луизе, а также Астрид де Шутен, наследнице аристократического семейства Уэттхолл. Однако в сети Амура, столь искусно сплетенные папами и мамами, в тот вечер не попался никто. Наследники и наследницы громких фамилий честно отболтали и оттанцевали положенное время и с чувством выполненного долга благополучно разъехались по домам.

Но даже руководствуясь собственным вкусом, Эдвард долго не мог найти себе подходящую пару. Романы вспыхивали один за другим, но были недолговечны и гасли, так и не успев привести ни к чему серьезному. Несколько месяцев он добивался расположения 17-летней модели Ромми Эллингтон - а когда наконец добился ("Наутро Эдди был ужасно горд, что ему удалось провести меня в замок и оставить там на всю ночь под носом у королевы".), то вскоре понял, что отношения с Ромми рано или поздно закончатся крахом. Ромми была дитя совсем другого мира - она обожала тусовки и вечеринки. На королевский этикет ей было абсолютно начхать: когда ей пытались втолковать, как следует себя вести девушке Его высочества, Ромми лишь мило морщила носик и высказывалась в том смысле, что в гробу она это все видела. В общем, с Ромми Эдварду пришлось расстаться. Как и с другими: одна была чересчур взбалмошна; другая обожала давать интервью таблоидам и позировать папарацци; третья имела идиотскую привычку по утрам подкрадываться к нему сзади и со словами "Привет, цыпленочек!" хлопать Его высочество по мягкому месту; четвертая так хотела стать принцессой, что с первого дня знакомства твердила лишь о предстоящей помолвке... Старая истина - нет совершенства в этом мире - подтверждалась, увы, снова и снова. Эдвард уже готов был смириться с этим, но тут ему повстречалась Софи.

Он позвонил ей только после окончания турнира, когда со дня их первого знакомства минуло более двух месяцев. Телефонный звонок Его высочества оказался для Софи полной неожиданностью. Они немного поболтали, а под конец разговора Эдвард предложил девушке сыграть партию в теннис, а заодно и поужинать во дворце. Это был удивительный вечер - Золушка собиралась на свой первый бал...

Рис-Джоунсы жили неподалеку от Оксфорда - типичная английская семья с достатком чуть выше среднего. Отец Софи занимался продажей автомобилей на континенте, мать работала менеджером в банке. Оба очень дорожили своей репутацией уважаемой, добропорядочной пары и были свято убеждены, что жить нужно в соответствии с традициями - не нами заведено, не нам и менять. Это была спокойная, размеренная жизнь - хорошие частные школы для сына и дочки, уик-энды под парусом или в охотничьих лугах, стаканчик-другой доброго английского джина с тоником после ужина - много лет спустя, узнав, что его дочь собирается выйти замуж за принца Англии, сэр Кристофер Рис-Джоунс воскликнет: "Боже, впервые в жизни мне необходимо выпить с утра!"

Софи в детстве не считали ни паинькой, ни шкодницей. Потому что знали - она может быть разной. Впрочем, Софи никогда не бросалась в крайности. Она обожала острить и смеяться, но никогда не позволяла себе пошлости. Расстраивалась, что родители не могут купить ей пони (почти у всех ее подружек из Кент-колледжа были собственные конюшни), но это и другие переживания не превращались в навязчивые идеи и не перерастали в комплексы. Софи недурно танцевала, показывала неплохие результаты в беге и плавании, отлично умела дружить и привлекала внимание парней, хотя совсем не пользовалась косметикой.

Первый поклонник появился у Софи, когда ей только-только исполнилось 9 лет. В их школе тогда проводился конкурс "Кто лучше скорчит рожу". Софи смело вышла на сцену - и один из ее одноклассников был так потрясен увиденным, что после конкурса набрался мужества, подошел к победительнице и, шмыгнув носом, поцеловал ее в щечку. Мисс Рис-Джоунс великодушно простила юного нахала и даже позволила ему проводить себя до дома.

По окончании колледжа Софи пошла учиться на курсы секретарей, а в свободное время подрабатывала официанткой в маленьких ресторанчиках. Выбравшись из тисков консервативной школьной морали, молодая леди теперь отрывалась как могла - Софи обожала ходить с друзьями по пабам, дымила как паровоз, танцевала до упаду, флиртовала с парнями. Более чем легкомысленные анекдоты, рассказанные ею с совершенно непосредственным выражением лица, становились хитами и доводили компанию до истерик. На "Кэпитал-радио" она познакомилась с Крисом Таррентом, знаменитым ди-джеем, их дружеские отношения плавно переросли в любовно-романтические. Именно эти отношения станут причиной скандала, когда британский таблоид "Сан" опубликует весьма откровенную фотографию будущей принцессы. На самом деле таких фотографий было много - Софи и Крис любили веселиться и не видели в этом ничего зазорного. Одно время снимки топ-лесс даже украшали ее домашние альбомы. (Естественно, после знакомства с Его высочеством легкомысленные фотографии оттуда пришлось изъять.)

Пока принц Эдвард взрослел и мужал, работая в бывших колониях или неся службу офицера в королевской морской пехоте (влюбляясь попутно в моделей, актрис и спортсменок), Софи тоже не теряла времени зря. Она работала в турбизнесе, колесила по Европе и Австралии. Вернувшись в Лондон, мисс Рис-Джоунс решила попробовать себя в области PR, работала в Фонде помощи раковым больным, а по уик-эндам вместе с приятелем дантистом Тимом Кингом бороздила небо над старушкой Англией на маленьком частном самолете. До встречи с Его высочеством оставалось всего ничего, но, входя в очередной рискованный "штопор", Софи об этом, понятное дело, и не догадывалась.

..."Ни в коем случае не пользуйтесь сотовым телефоном для приватных бесед - вас могут прослушивать. Старайтесь выносить пакеты с мусором прямо перед приездом мусоросборщиков - иначе назавтра вся страна начнет обсуждать, что вы ели на ужин, каким шампунем мыли голову и какими средствами личной гигиены пользовались. Как можно реже поднимайте шторы на окнах - по крайней мере когда вы находитесь в квартире. Никогда не отвечайте на их вопросы на улице, какими бы невинными они ни казались, - только на официальных интервью или пресс-конференциях. Если вас все же застанет врасплох кто-нибудь из па-парацци - обязательно поставьте нас в известность, причем важно сделать это как можно скорее" - эти традиционные наставления шефа королевской службы безопасности Софи знала уже наизусть. Несколько лет назад они казались ей бредом сумасшедшего, но вскоре она убедилась, что соблюдать эти негласные законы просто необходимо - став "официальной" возлюбленной Эдварда, Софи должна была принять правила игры. Правил этих существовало множество, и они регламентировали буквально все - от процедуры подачи чая с шоколадным тортом во дворце по уик-эндам до процесса составления официальных заявлений для прессы или опровержений очередной газетной "утки".

Софи вспоминала, как первый раз попала во дворец - после той памятной партии в теннис, на которую ее пригласил Эдвард. Тогда он показался ей холодным, даже бесчувственным. Позже Софи поняла, что высокомерие принца, его надменный сарказм - это просто манера скрывать эмоции, то, к чему годами приучают людей, вынужденных жить по канонам королевского этикета. Это обнаружилось в тот вечер, когда они ужинали и непринужденно болтали в апартаментах Его высочества. Довольно быстро выяснилось, что их вкусы совпадают почти во всем. Эдвард просто таял на глазах:

его собеседница была ни капельки не похожа на всех этих скучных аристократок, ветреных топ-моделей и неврастеничных театральных див. Софи оказалась абсолютно земной девушкой - и с каждой минутой это нравилось Эдварду все больше и больше.

"Тебе все утро звонили два парня - некто Ричард и некто Гуз, - сообщила однажды коллега, когда Софи пришла на работу. - Между прочим, у обоих подозрительно одинаковые голоса". Софи лишь улыбнулась:

Его высочество оказался не большим мастаком по части конспирации. Через полчаса Эдвард-Ричард-Гуз перезвонил снова и сообщил Софи, что приглашает ее на семейный обед во дворец.

Таблоиды тысячу раз смаковали истории о том, какие забавные казусы происходили с подружками сыновей Елизаветы, попавшими на официальный прием. Писали, что одна из возлюбленных не то Эдварда, не то Эндрю приезжала во дворец... со своей подушкой - однажды девушка имела неосторожность оставить следы туши на королевском постельном белье и ужасно по этому поводу расстроилась. Другая "принцесса" порезала палец в ванной комнате и впопыхах замотала его висевшим на стене полотенцем. Когда несчастная увидела, что испачкала кровью королевский вензель, с ней приключилась такая истерика, что весь Виндзорский дворец заходил ходуном. Софи хохотала до слез, когда читала эти истории.

Однако стоило ей самой ступить в полумрак Зеленой гостиной, как Софи сразу же почувствовала, что руки перестают ее слушаться, а тело от волнения начинает колотить мелкая дрожь.

Гости начинали с аперитивов в Зеленой гостиной, затем переходили обедать в Дубовую. Софи восторженно наблюдала за тем, как лакеи в черных ливреях с алыми манжетами и блестящими пуговицами медленно и торжественно разносят блюда на огромных подносах. Она слышала негромкий стук тяжелого столового серебра, плеск вина, наполняющего старинные бокалы, видела, как мерцает жемчужное ожерелье королевы... Величественность дворца подавляла новичков лишь в первые минуты - потом она начинала завораживать.

С того уик-энда Софи Рис-Джоунс стала постоянной гостьей при дворе Ее величества и участницей всех ритуалов, связанных с жизнью королевской фамилии. По воскресеньям она присутствовала на службах в дворцовой церкви. И однажды в полумраке собора Софи вдруг увидела себя стоящей перед этим алтарем в белоснежном подвенечном платье.

17 декабря 1993 года - Софи прекрасно помнила эту дату, потому что именно в тот день произошло событие, которое окончательно перевернуло ее жизнь. Утром в офис их фонда вошел высокий, интеллигентного вида молодой человек. Незнакомец прошел к столу Софи, склонил голову в шутливо-почтительном поклоне и громко произнес: "Мисс Рис-Джоунс, вы позволите мне первым назвать вас Ваше королевское высочество герцогиня Кембриджская?" В комнате воцарилась гробовая тишина. Сотрудники, открыв рты от удивления, уставились на Софи.

Пять минут спустя Эндрю Нортон - автор многочисленных публикаций о королевской семье, ставший знаменитым после опубликования откровений принцессы Дианы Уэльской, - уже показывал Софи фотографии, запечатлевшие их с принцем Эдвардом накануне вечером в ее квартире. Триумфально улыбаясь, Нортон попросил Софи сделать заявление для прессы. Покраснев от неожиданности, она написала: "Принц и я - хорошие друзья, мы работаем вместе. Он и я - частные лица, и мне нечего больше добавить". Журналист взял бумагу и поспешил откланяться. Эдвард, узнав о случившемся, очень расстроился: "Нет-нет, ты все сделала правильно, только..." Что "только", он так и не сказал. Вечером принц заехал за ней и они отправились на очередной уик-энд во дворец. По дороге их уже преследовали папарацци на трех мотоциклах...

"Эдвард влюблен!" "Принц наконец нашел девушку своей мечты и собирается жениться!" Газеты пестрели самыми идиотскими заголовками, несколько десятков фотографов сопровождали Софи по дороге домой и обратно, соседи жаловались полиции, что по крышам их домов ночью постоянно шастают какие-то субъекты. Принц ходил мрачнее тучи и в конце концов составил письмо для прессы, в котором просил не вмешиваться в его личную жизнь и дать им с Софи время и возможность разобраться в своих отношениях. Эдвард не был снобом - наоборот, он считал, что и Диана, и Сара вдохнули новую жизнь в затхлую атмосферу дворцовых покоев. Но при этом Его высочество передергивало, когда он вспоминал скандальную фотографию Сары Фергюсон, на которой будущая принцесса томно подставляла своему "финансовому советнику" ножку для поцелуя. Эдвард считал, что тот инцидент выставил перед всеми его брата Эндрю полным кретином.

А Софи раздирало противоречие. С одной стороны, ей не могло не льстить, что ее наконец-то признали "официальной" девушкой принца. С другой - Софи ужасно боялась, проклинала собственную глупость и молила Бога, чтобы ни одна из фотографий ее "веселой жизни" не появилась в прессе.

Они продолжали встречаться с Эдвардом. В 1994 году он пригласил ее встретить Новый год в одном из королевских владений - поместье Сэнриндгэм-Хаус в Северном Норфолке. Софи с улыбкой вспоминала свое былое волнение и растерянность - теперь она стала настоящей придворной леди и чувствовала себя в этих запутанных лабиринтах королевского этикета как рыба в воде. Она уже точно знала, сколько раз на дню ей нужно переодеться (для верховой езды, охоты, второго завтрака, чая, обеда), в чем можно выйти к ужину, а в чем - нет, сколько аперитивов подадут перед трапезой и каким количеством мартини стоит ограничиться, чтобы не выглядеть за столом неподобающим образом. Королева и принц Филипп прекрасно относились к Софи, ей было даже позволено ездить в церковь в машине Ее величества. Однажды до Софи долетели разговоры, что Эдвард уже советовался с матушкой по поводу их помолвки. В общем, все шло хорошо. Даже развлечения, принятые в королевской семье, - неторопливые разговоры, осторожные, корректные шутки, которые поначалу казались ей такими тоскливыми, теперь воспринимались Софи совершенно по-другому. По крайней мере здесь ей было покойно - не надо было удирать от настырных репортеров, ежеминутно твердить "Без комментариев!" и вздрагивать от неожиданных фотовспышек.

Снаружи, впрочем, все оставалось по-прежнему. Однажды Эдвард, не выдержав очередного "ну когда же?!", резко заявил журналистам: "Если вы наконец заткнетесь, займетесь чем-то еще и дадите нам собраться с мыслями, обручение случится гораздо быстрее!"

Утром в день своего 29-летия она проснулась с каким-то необыкновенным радостным чувством - Софи почему-то была уверена, что именно сегодня, в день ее рождения, она обязательно получит от Эдварда маленькое "скромное" колечко. Вскоре ей доставили подарок Его высочества - восхитительно красивый и очень дорогой... дорожный чемодан. Софи сидела в обнимку с этим дурацким чемоданом в своей спальне, не зная, что и думать. Ее возлюбленный оказался, мягко говоря, не очень романтичной натурой. В своих письмах он мог называть Софи "моя любимая", рисовать в конце бесчисленное количество сердечек, мог присылать ей огромные букеты роз и возить на выходные в сказочно красивые места - а мог подарить на день рождения чемодан. В тот момент, когда она уже была готова рассердиться и наговорить ему гадостей, Его высочество ворвался к ней в квартиру и радостно объявил, что они сдут в Букингемский дворец - праздновать ее день рождения. В конце вечера Эдвард сделал Софи еще один подарок - свою фотографию времен службы в морской пехоте в изящной серебряной рамке. "Все-таки Эдвард не только романтик, - заметила по этому поводу одна из ее подруг. - Он еще и принц". Колечка в тот день Софи так и не получила. Как и в день рождения Эдварда, на Рождество, Новый год и на Валентинов день... По поводу предстоящей помолвки газеты выдвигали прогноз за прогнозом - однако ни один из них не сбывался.

Тем не менее попытки найти компромат на будущую принцессу Кембриджскую не прекращались. Актеру Грэгу Мэттью был предложен гонорар в полмиллиона долларов за рассказ о его связи с Софи Рис-Джоунс - ходили слухи, что в Австралии они были любовниками. Грэг тактично отказался. Более "откровенным" оказался некий немецкий адвокат - о существовании этого человека Софи даже и не подозревала. Он поведал, что во время одной давней вечеринки Софи так рьяно порывалась запрыгнуть к нему под одеяло, что несчастный "лишь чудом смог ее остановить". В газете "Дэйли Ньюс" была опубликована статья "Фильм, который шокировал принца". В ней шла речь о любительском фильме, снятом Софи в годы ее бурной молодости, - в картине мисс Рис-Джоунс "легкомысленно танцевала в обтягивающем мини-платье под аккомпанемент игривой музыки, а затем с похотью во взоре обвивалась вокруг мускулистого мачо и сливалась с ним в долгом поцелуе". На самом деле принц вовсе не был шокирован - он смеялся до слез, а потом заявил Софи, что она поступила очень разумно, не продолжив своей кинокарьеры.

К 1995 году Софи уже стала неизменной спутницей Его высочества на всех официальных раутах. Эдвард представил ее высшим кругам английской аристократии, из девушки принца она превратилась в его невесту, но о дате их помолвки так ничего и не сообщалось.

События, связанные со скандалом вокруг Чарльза и Дианы, потом их сенсационный развод - казалось, все складывается против Софи. Согласившись на роль "неофициальной" невесты принца и просидев в этом качестве уже три года, она понимала, что отступать поздно, да и некуда - оставалось только ждать. Одна из близких подруг Софи вспоминала: "Необходимость постоянно контролировать себя, вечно думать о том, что можно сказать, что нельзя, - этого и врагу не пожелаешь. Такой образ жизни очень изменил нашу Софи. Она стала какой-то сосредоточенной, отстраненной. И все время следила за прессой - как будто ждала, что не сегодня-завтра туда попадет что-то ужасное, и она будет уже не в силах ничего изменить".

Софи и Эдварду к тому времени исполнилось по тридцать. Они остались единственной неженатой парой в своем кругу. Софи стала еще осторожнее, отказывалась от интервью и съемок, они с принцем все больше времени проводили дома, предпочитая телевизор светским приемам.

Шел 1997 год - газеты все настойчивее судачили о том, что Эдвард собирается ее бросить. Принц же твердил, что им обязательно нужно присмотреть себе какой-нибудь домик.

Дворцовые апартаменты Эдварда состояли из двух спален. Когда Софи оставалась у него, она занимала одну спальню, принц - другую. Он не мог афишировать их отношения перед семьей и прислугой - это тоже было правилом этикета. Вот уже несколько лет подряд после каждой ночи, проведенной вместе, Его высочество ровно в 5.30 на цыпочках, словно мальчишка, пробирался в свою спальню, чтобы через полчаса быть готовым к приходу камердинера с утренним чаем и бисквитами. Вздохнуть свободнее где-нибудь на природе тоже не получалось - влюбленным приходилось думать только о том, не прячутся ли в кустах папарацци.

Чтобы хоть как-то отвлечь себя от чувства неопределенности и постоянного ожидания, Софи решила заняться бизнесом. Фирма благодаря обаянию ее владелицы и прямой связи с королевским семейством быстро развивалась, и вскоре торговая марка R-JH распространилась по всему миру. Партнерами компании стали дома Шанель, Диор, Кристиан Лакруа. Софи изменила прическу, стала одеваться у Томаса Старцевского, посещала все мировые показы мод, дала огромное интервью журналу "Хэллоу", которое привело в восторг всех членов королевской семьи. В том же номере журнала были опубликованы снимки принцессы Дианы и ее нового поклонника Доди аль-Файеда. А спустя две недели они погибли.

Как ни переживала Софи смерть Дианы, она не могла не понимать, что помолвку опять придется отложить. Софи тихо занималась работой и следила за реконструкцией особняка, купленного Эдвардом несколько месяцев назад. Дела фирмы шли отменно. До встречи с принцем Софи зарабатывала 20 тысяч фунтов в год, теперь же стремительно шла к своему первому миллиону. И все же... в январе 1999 года ей исполнится уже 34. А Софи все еще оставалась "без пяти минут принцессой".

Это произошло незадолго до Рождества - Эдвард пригласил ее на Бермуды, они сняли роскошный коттедж, и однажды во время ужина при свечах Его высочество вдруг произнес эту фразу:

- Софи, ты выйдешь за меня замуж?

И она не придумала ничего лучше, чем просто ответить:

- Да, пожалуйста!

Знал бы Его высочество, сколько всего стояло за этим "пожалуйста"! Впрочем, Эдвард, наверное, был единственным, кто об этом догадывался.

Шестого января принц официально объявил о помолвке с мисс Софи Рис-Джоунс. На этот раз Эдвард решил отказаться от экстравагантных подарков типа чемодана и преподнес невесте изумительное кольцо за 55 тысяч фунтов - три бриллианта, оправленных в белое золото. "Я надеюсь, что мы избежим помпезного бракосочетания и отметим его в узком домашнем кругу. Мы выбрали церковь Святого Джорджа - с тех пор как пять лет назад Софи посетила ее вме сте с королевой, она всегда хотела венчаться именно там".

Свадьбу назначили на 19 июня. А в конце мая случилось то, чего так боялась будущая принцесса: британский таблоид "Сан" наконец-то заполучил одну из ее фотографий 11-летней давности. На ней развеселая Софи сидит в салоне автомобиля вместе с Крисом Таррентом, который игриво задирает ее маечку. Снимок был продан газете за $ 150 тыс. (согласно другим источникам - за $ 400 тыс.) некой Каррой Нобл, бывшей подругой Софи. Узнав об этом, Софи поняла, что все пропало...

Однако ничего не случилось. Члены королевской семьи единодушно встали на защиту будущей родственницы. Эдвард заявил, что полностью в курсе того давнего приключения невесты. Общественное мнение прозвучало мудро и убедительно - в том смысле, что хватит нам одной трагедии Дианы. Газета "Сан" принесла Софи официальные извинения и признала публикацию ошибкой.

А Карру Нобл в тот же день уволили с работы.

Источник: peoples.ru